- Ты специально меня там бросил! Не хотел, чтобы я летела, – прошипела, смерив Андрея полным негодования взглядом. Тот открыл глаза и тихонько выругался. – Какой же ты… Какой…
- Какой? – буркнул мужчина. – Трезвомыслящий?
Я втянула воздух поглубже, готовясь высказать все, что о нем думаю, но все мои планы нарушил тихий голос стюардессы:
- Пожалуйста, займите свое место согласно билету.
- Ты сидишь на моем месте!
Пожав плечами, Андрей пересел на крайнее к выходу сиденье, а мне ничего не осталось, как протиснуться мимо него. Задевая своими ногами его ноги… Пыхтя, я уселась на свое место. Затолкала чемодан под кресло и пристегнула ремень. Самолет разогнался и взмыл ввысь. И в этот раз, возможно, от выпитого, мне пришлось несладко. У меня снова разболелась голова, и трехчасовой перелет для меня прошел, будто в тумане.
- Майя!
- Да?
- Скажите, что в том чемодане, который вы за собой таскаете, есть теплые вещи.
- Да. Конечно. У меня есть пиджак. Дайте соображу…
- Пиджак вам не поможет! Вы же на севере!
Он начал меня раздражать! Ну, правда! Сколько можно – я же не дурочка, посмотрела погоду, прежде чем отправляться в дорогу.
- Там двадцать градусов!
- Минус два!
- Что? – я изумленно вскинула брови.
- Сейчас минус два. Капитан сказал. К обеду потеплеет, – буркнул Андрей.
- Не может быть. Гисметео…
- Забудь ты об этих проклятых прогнозах погоды! Здесь все меняется со скоростью света. В течение дня столбик запросто может скакать на десять-двадцать градусов туда-обратно.
Я закусила губы, размышляя, что мне теперь делать. Несколько смущенная странным… каким-то хищным, что ли, взглядом Андрея, от которого мне хотелось поежится.
- Все просто! – вдруг опомнилась я. - Придется, конечно, распаковать багаж, но там у меня есть несколько курток…
- А до здания аэропорта как ты собралась идти? Вот в этом? – Андрей прошелся взглядом по моему костюмчику, и тут, уж ничего не в силах с собой поделать, я и впрямь поежилась.
- Ну, похоже, выбора у меня нет. Не так ли? И что значит «дойду»? – поинтересовалась чуть дрожащим голосом. Андрей опять выругался. Кряхтя, открыл свою сумку и выудил оттуда ярко-красную парку.
- То и значит. Здесь от самолета до здания аэропорта можно только дойти на своих двоих. Вот. Возьми…
- Спасибо.
В салоне стало уже прохладно. Стараясь никого не потревожить, я просунула руки в рукава и тайком зарылась носом в воротник куртки. Мне нравился исходящий от неё аромат. Было в нем что-то знакомое и успокаивающее.
- А с твоими туфлями - не знаю, как быть. Обуви у меня нет.
- Ты за всех своих сотрудников так переживаешь? – не удержалась от поддевки. В ответ Андрей так на меня посмотрел, что я вмиг пожалела о своих словах.
- Ну, вот, похоже, можно выбираться.
Даже легкий мороз, после удушающей московской жары, ощущался как все минус двадцать. Стоило выйти из самолета – и все. Я мгновенно окоченела.
- Ты был прав.
- Что? – перекрикивая свист ветра, спросил Андрей.
- Ты был прав. Я – идиотка!
- Через два часа этот самолет летит назад.
Да. Я знала… Но почему-то не могла признать поражение. Поэтому, потуже затянув капюшон, упрямо пошла к приземистому маленькому зданию, играющему здесь роль аэропорта. На получение багажа, переодевание в тесном замызганном туалете и дорогу к поселку ушли четыре часа. И последние мои силы. Я с трудом помнила, как оформлялась, как искала свой вагончик среди других таких же выкрашенных синей краской унылых строений. И как что-то рассказывала встречающей меня соседке, которая приехала на день раньше. Я отключилась, стоило мне упасть на кровать – узкую койку напротив другой, такой же.
Проснулась я от того, что кто-то совсем рядом звенел посудой. Открыла один глаз. За окном было светло, будто в середине дня. Хотя, по каким угодно подсчетам, время близилось к вечеру.
- О! Таки проснулась! Привет, соседка. А я уж было решила, ты до утра проспишь.
- Здравствуйте. Жанна Владимировна, кажется?
- Просто Жанна!
Я кивнула. Обвела взглядом тесную комнатушку, которую была вынуждена делить с соседкой, и в очередной раз ужаснулась безумию пришедшей мне в голову мысли.
- А вы здесь чем занимаетесь?
- Я тут кем-то вроде завхоза тружусь. Который и дорожки метет, если надо, и в вагончиках за порядком следит, и за поставки всякие отвечает… И тебе на кухне помогает. Принеси-подай. В общем, везде и сразу. Ты есть хочешь?
- А что, столовая еще открыта?
- В десять часов? Шутишь?
- Уже десять?! – я приникла носом к маленькому окошку. – Совсем светло.
- Так белые ночи, милая. Ты что, первый раз в этих краях? – заинтересовалась Жанна Владимировна, наливая из бочки воду в электрический чайник.
- Ага… Первый, - кивнула я, приглядываясь к женщине повнимательнее. Возраст Жанны определить было сложно. Она была сухой, как палка, жилистой. И от этого со стороны казалась моложе. Но стоило ей подойти поближе, в глаза тут же бросалась тонкая сеть морщин, покрывающая ее довольно привлекательное лицо.
- Значит так, старт у тебя будет, мягко скажем, херовый. Но ты не волнуйся, как только из города привезут продукты, все нормализуется. Кто ж знал, что на таких уродов нарвемся… - гремя чашками, затараторила Жанна, но ее сбивчивую речь прервал приступ кашля.
- Постой. О чем это ты?
- А тебя Егоров не предупредил? Короче, тендер на поставку продуктов выиграла какая-то мутная кейтеринговая компания. И что ты думаешь?! Продукты закончились за две недели. Инспекция пошла на склад, а там – шаром покати. Ничего нет. Чем кормить полсотни мужиков? А? И это ж здесь только разведка ведется… Народу мало. А прикинь, если бы их было в десяток раз больше?!
- Так. Погоди. Я запуталась. Можешь толком объяснить, чего у нас нет?
- А всего! Всего нет. Муки только сколько хочешь осталось. Да яйца из деревни должны привезти. Но ты не переживай. Со дня на день из города приедет груз…
- Это я уже слышала. Но чем же мне кормить пятьдесят мужиков, пока этот груз приедет? – в ужасе я осела на свою койку.
- Ничем не кормить. С тебя какой спрос? Твоя сменщица котлеты из муки стряпала. Но мужикам они так надоели, что никто уже в столовую и не ходил.
- Что же они едят?
- Кто что. Каждый из дома что-то привозит. Посылки заказывают. Хуже тем, кто только приехал. Их посылки еще не дошли. Но и эти не пропадут. Им на первое время те, кто домой уезжает, что-нибудь вкусненькое оставляют. Так у нас принято, знаешь ли.
