Я невольно замедлила шаг, заставив Каварелли остановиться и обернуться.
— Дорогуша?..
— Простите, — слабо выдохнула я, вновь догоняя наставницу. — Просто подумала… Кем бы ни был этот Эрик, наверняка он не был бессмертным.
Миссис Каварелли со вздохом потрепала меня по плечу.
— Не торопить расстраиваться, дорогая. Он мог быть магом или получить бессмертие в дар за заслуги перед богом. Скоро память вернётся — и тогда мы отыщем твоего Эрика. А пока просто позволь избранным познакомиться с тобой.
— Если Эрик не умер от старости, — с трудом произнесла я, — то ему сейчас больше трёхсот лет. А мне как было девятнадцать — так и осталось. Триста лет! Это же пропасть! Он, должно быть, и сам давно забыл меня.
— Фею невозможно забыть, — миссис Каварелли улыбнулась неожиданно дружелюбной, заговорщицкой улыбкой. — Поверь, если он жив, то мы его отыщем.
— Спасибо, — выдохнула я, и мы остановились перед дверью, по обеим сторонам которой стояли высокие строгие стражники с алебардами. Оба смотрели ровно перед собой и словно даже не обратили на нас внимание, не скосили даже глаз, но я всей душой чувствовала, что они неотрывно наблюдают за нами и готовы среагировать при малейшем намёке на нарушение. Но, тем не менее, они легко позволили нам зайти внутрь.
— Вот вы где, хвала Одноликому, всё в порядке! — воскликнул полноватый мужчина средних лет, подскакивая с кресла. На плечи его падали золотистые кудри, а голову венчала невысокая корона, которая едва виднелась на фоне густых волос. Он широко улыбнулся, и густые усы вздёрнулись кверху. — Как добрались, леди Лорелея?
Я растерянно молчала. Как нужно было отвечать монаршей особе, которая интересуется о моём состоянии? Поклониться? Присесть в реверансе? Сказать «Спасибо, всё прекрасно»?
Но он уже подошёл и, низко склонившись, изящно поцеловал тыльную сторону ладошки, окончательно меня дезориентировав.
— Дорога была довольно утомительна, — честно призналась я. — В самый разгар дня, когда солнце особенно ярко светит, нам пришлось двигаться через поля, где совсем не было тени.
— Ах, простите, — король покачал головой. — Я хотел отправить за вами карету, но жена настояла, что два всадника на дороге привлекут меньше внимания, а лорду Дортмунду в случае чего будет легче вас защитить.
У меня мелькнула мысль, что они просто издеваются, прикрываясь высокими мотивами, но я успешно проглотила эту мысль и лишь степенно кивнула:
— Да, понимаю.
Вот вспомню всё — и сбегу отсюда куда-нибудь в южные Сансары.
Король с улыбкой посмотрел на меня задумчиво, а потом вдруг встрепенулся.
— Позвольте представить вам избранных, которых нам удалось отыскать, — он рукой указал в сторону дальней стены, вдоль которой стояли на подставках завешенные тонкими белыми тканями картины.
— Это что? — спросила я, приблизившись к картинам, но снять занавеску с ближайшей не посмела. За меня это сделал король.
— Это… хм, это кронпринц Кристиан Артаур Алоранский. Невероятное везение, что именно он оказался одним из избранных, но недаром говорят, что тех, кто родился под счастливой звездой, ждёт великая судьба!
Я вскинула бровь и внимательно всмотрелась на открывшийся моему взору портрет. Широкая сильная челюсть, острые скулы, добрые глаза с лёгким прищуром и кудри, короткие и светлые, но не слишком. Вполне подходящая для принца внешность.
— Талантливый маг огня, — продолжил король, заложив руки за спину. — Двадцать один год, пока не женат. Если у вас с ним… сложатся чувства, то с ним вы наверняка будете в полной безопасности.
— Выйти замуж за принца! — восторженно воскликнула миссис Каварелли. — Мечта каждой девушки!
Я улыбнулась. Наставница наверняка решила, что так я выразила своё с ней согласие, но на самом деле в голове были совсем другие мысли. Кронпринц, говорите? Почти уверена: он избалованный самовлюблённый нарцисс, который уверен в том, что каждая девушка должна падать в обморок от счастья, только поймав его взгляд. Ну уж нет, со мной такое не пройдёт.
— А это кто? — спросила я, сдёрнув занавеску со второй картины. С неё на меня смотрел аккуратно стриженый брюнет с выразительным лбом.
— Сэр Мерлин Британский, ректор Миркутанской академии магии, — охотно пояснил король. — Он попросил скрыть его возраст, но для мага такого уровня он и не играет особенной роли. Кстати, прибыл к нам из другого мира, но давно осел в академии, где увлечённо занимается постижением науки магии.
Я кивнула и перешла к следующему портрету. С Мерлином у меня вряд ли что-то сложится, ему может быть и сто, и двести, и триста лет, и между нами слишком большая разница в жизненном опыте. Он наверняка будет постоянно потешаться над моей неопытностью.
— Лорд Николас Бэримор, — представил король широкоплечего мужчину с гладко выбритой головой, острыми бровями и короткой бородкой. На удивление, и лысина, и бородка ему шли, совершенно не состаривая. — Городской распорядитель города Сент-Луис, что в Миркутане. Пользуется особым расположением своего государя. Двадцать восемь лет, хороший послужной список, но обычный человек.
Я на несколько мгновений задержалась перед портретом лорда Бэримора. Старше меня на девять лет, не такая большая разница, но более чем достаточная для того, чтобы чувствовать себя в надёжных руках. Простой человек, который привык исправно служить — значит, не избалован, трудолюбив и ответственнен.
Мысленно отметив для себя эту кандидатуру, я прошла дальше.
— Мистер Люциус Грей. Его я бы вам не советовал, но раз уж многоуважаемые астрологи и маги подтвердили его исключительное право на участие… Он вампир, немногим старше вас, триста двадцать восемь лет.
— Почему же мне его не рассматривать? — хмыкнула я.
— Он же вампир! — воскликнул король.
— Вампиры наши братья. Когда-то они тоже были феями и обладали теми же способностями, что и мы. Вы разве не знали, ваше величество?
— Знал, но… — король растерялся, а я, довольная всплывшими воспоминаниями, дёрнула занавеску последнего портрета.
И потрясённо застыла прямо перед ним. На меня исподлобья, строго и внимательно смотрели знакомые синие глаза под выразительными чёрными бровями.
— А это?.. — попыталась было спросить я, но голос меня подвёл.
— Господин Рэйнольд Огнерождённый, — со вздохом сказал Ульрих Седьмой. — Дракон.
Мне стало не по себе. Животный страх холодными угрями скользнул по позвоночнику, и я успела поклясться себе, что найду способ сбежать отсюда ещё до начала отбора, и плевать на возможную опасность, на охотников за бессмертием и прочие неприятности! Но потом меня охватила злость и обида. Казалось бы, не поделили ананас — пустяк! Но прощать я его не собиралась. Что ж, пусть рискнёт явиться передо мной, он пожалеет, что ввязался!
