— Ты кто такая? — раздалось с улицы. В темноте невозможно было разглядеть говорящего.
— Я… новая хозяйка. Недавно купила этот дом.
— Аслан в курсе?
— Какой Аслан? — по спине Лены пробежал холодок. Неужели ее обманули с документами.
— Хозяин дома. Ааа! Тебе Анжела продала!
— Да-да. Анжела Цаллагова!
— Ловко она! Интересно, а Аслан в курсе? — повторил он вопрос.
Лена вглядывалась во тьму, стараясь хоть немного разглядеть незнакомца. Судя по хриплому дрожащему басу, он был уже немолод.
— А в чем, собственно, проблема?
— Да это у них фамильный дом. Общий. Ладно, потом разберетесь. Помочь тебе?
Человек вышел на свет. Незнакомцем оказался довольно крепкий сухонький старичок. А по зычному голосу, Лене показалось сначала, как будто огромный мужик с ней разговаривал.
— Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
— Ладно, — сказал он, прищурившись, — завтра к тебе моя хозяйка зайдет. Познакомиться. Доброй ночи! Меня Салико зовут. Живу вот в этом доме. Напротив.
Он вошел в свою калитку. В тишине раздался женский голос:
— Это кто?
— Девушка какая-то приехала. Забыл имя спросить. Анжела ей дом продала.
— В три часа ночи приехала? Странно. Аслан знает о доме?
— Завтра ему позвоню. Пусть с ней сам разбирается.
Где-то в темноте хлопнула дверь, продолжали лаять собаки, мирно спали в своих кроватях люди. Лена посмотрела вверх — чёрный бархат неба украшали миллиарды звезд. Они были так близко, что, казалось, протяни руку и сможешь сорвать себе одну. Земля в горах близко к звездам. Человек в горах тоже близок звездам и бесконечно одинок.
В душе царила космическая пустота — любви больше нет, да и семьи тоже. Ведь предательница Мадина как-никак дочь дяде Мурату и тете Изете. Ей они все простят, потому что любят. Она их родная дочь. А Лена кто? Так, приблудная племянница. Да и поступила она как истеричка. Сбежала из дома, будто преступница. Перед внутренним взором встало лицо Давида, но если еще вчера она видела его в теплом золотом ареоле своей любви, то теперь его образ мерзко перемешивался с образом Мадины, причиняя боль. К горлу подкатил ком. По щеке пробежала горячая, полная обиды слеза.
— Не буду плакать, — сказала она тихо, стерев кулаком мокрый след. — Не буду плакать из-за этого гада!
Но слезы потекли и Лена села на порог, закрыв лицо руками. Перебирала в уме свое горе с мазохистским упоением.
Еще этот страшно загадочный Аслан. Ничего про него не слышала от Анжелы, и в документах такого имени не было. Лена вздохнула и сжала кулаки. Нет уж! Хватит. Этот дом у нее никто не отберет, потому что это единственное место на свете, которое она сейчас может назвать своим пристанищем. Заринка все документы тщательно проверила. Дом ее и точка! А с Асланом, если понадобится, она будет воевать. Она встала и решительно захлопнула калитку и закрыла ворота на засов.
В доме было темно и тихо. Пахло спертым, застоявшимся воздухом и пылью. Пришлось светить себе фонариком телефона. Деревянный пол под ногами поскрипывал. Завтра нужно будет найти рубильник, а сегодня Лена найдет кровать.
Проснулась она оттого, что на улице с диким визгом носились дети. Лена не сразу поняла, где находится. Растерянно стала разглядывать комнату залитую солнечным светом. На телефоне мигал значок пустой батарейки. Непринятые вызовы от родственников и бывшего жениха укололи совесть — заставила людей волноваться. Некоторых из них, по крайней мере. Она решила набрать Зарине.
— Привет.
— Привет, — послышался встревоженный голос. — Как ты? Все волнуются, Мурат чуть не убил Мадину. Хорошо хоть скандал не вышел за рамки семьи.
— Я в порядке. Поживу на даче. Про какой скандал ты говоришь?
Зарина запнулась.
— Лена, ты почему сбежала? Из-за них, да? Заур хотел набить Давиду м… лицо, когда узнал, что ты уехала не пойми куда ночью. Теперь говорит, что сестры у него больше нет. Почему все думают, что Мадя его невеста?
К горлу подкатил ком. Лена с трудом сглотнула.
— Потому что… Зарина, я тебе потом расскажу все, ладно? — ее голос дрожал и с головой выдавал то горе, которое выпало на ее долю. — Слушай, у меня более важный вопрос. Здесь про какого-то Аслана мне сказали. Он может претендовать на дом?
— Никто не может. Я все проверила. Документы чистые. Возвращайся, Лена. Глупо было убегать.
— Я понимаю, что глупо, но не могу. И еще этого Аслана дождусь. Мой телефон сейчас отключится. Не пугайся, ладно?
— Хорошо. Звони, если что.
— Пока…
Только она положила трубку, как в дверь постучали.
Сначала у Лены упало сердце от страха. Неужели это тот пресловутый Аслан, который снился ей всю ночь? Сон получился фантастически маниакальным. Сначала ей приснился Давид. Он что-то ей говорил голосом Мадины, а потом сон изменился: Лена стояла на краю обрыва и говорила незнакомцу, что это ее дом, и она не позволит его забрать. Потом незнакомец женился на Мадине… Сумбур, в общем.
— Хозяйка! — позвала женщина.
За калиткой слышались перешептывания. Лена вышла.
— Доброе утро.
— Добрэ, добрэ. Ти этот дом купил? — спросила старая как мир женщина. Ее лицо, равномерно покрытое сетью морщин, было похоже на сушеную курагу. Старушка была маленькая, сгорбленная, какими бывают люди, согнувшиеся под тяжестью прожитых лет. Из-под платка выбилось несколько белоснежных прядей. Выражение лица у нее было лукавым, добрым и преисполненным чистейшего детского любопытства.
Такое же любопытство читалось на лицах двух женщин, пришедших вместе с бабулей.
— Да, я купила у Анжелы Цаллаговой.
— Ой, какая она! Черная у нее душонка! — запричитала старушка.
Лене так стыдно стало за черную душонку абсолютно чужой женщины, как будто она провинилась перед этой милой бабушкой.
— А ти откуда к нам? — спросила старушка, переменив тон.
— Из города.
— Надолго?
— Пока не знаю, но возможно, что да, надолго.
— Тогда знакомиться давай. С моим мужем ти вчера знакомился. Мэня Икиан зовут, а это Софья, невестка наша, ее муж с Асланом сейчас в горах. И муж Лейлы тоже с ними.
Софья благожелательно улыбнулась. Молодая женщина лет тридцати. Красивая. Черные брови вразлет, тонкий нос с горбинкой, открытая, искренняя улыбка. Умный проницательный взгляд. Лене она сразу же понравилась.
Лейла же, напротив, Лене не понравилась. Уж слишком нагло она разглядывала ее. Да и пухлые губы ее кривила не улыбка как у Софьи, скорее снисходительная ухмылка.
Лена посмотрела на пейзаж вокруг села: скалы, холмы и небо, по которому плывут облака, разбиваясь о скалы.
