— Приготовь салат, если есть такое желание.
Эбби, расстроенная, принялась нарезать овощи. Так случалось всякий раз — стоило ей только вспомнить о давних потерях, как она подолгу не могла вернуть себе спокойствие.
Закари, видя ее состояние, забрал из рук женщины нож и доделал все сам.
— Прости, — пробормотала она, смахнув предательскую слезу.
— Ничего страшного, — кивнул мужчина.
И тут Абигейл порывисто обхватила его за плечи и прижалась губами к его рту. Закари с удовольствием принял такую горячность сочных женских губ. Его лишь удивило, с какой решительностью и силой ее гибкие пальцы вонзаются в кожу его спины. Это возбудило его не на шутку.
Эбби с трудом выпуталась из его объятий.
— Эй! Это простой поцелуй, — нахмурившись, проговорила она.
— Что мешает пойти дальше? — спросил Закари, привлекая девушку к себе.
— Прости, — вновь прошептала она.
— Ладно, — кивнул Зак. — Салат готов, мясо тоже.
Хмурые, оба сели обедать.
— Зак… послушай, — в завершение трапезы обратилась к нему Эбби. — Давай будем считать, что ничего не было.
— А ничего и не было, — равнодушно отозвался мужчина, догадываясь, что такой ответ наверняка заденет ее.
Он не ошибся, хоть внешне Абигейл и не показала своего разочарования.
И тем не менее Зак предложил ей переночевать в особняке, якобы потому, что в нем были те удобства, каких не было в маленькой комнатке туристического центра. А Эбби охотно согласилась, потому что скучала по пенной ванне.
Зак знал, что тонет.
Черная соленая вода кругом — в глазах, во рту, всюду. Какое удушающее, давящее, мертвящее чувство… Погружаясь, ничего не видя, на ощупь, отчаявшись, но все-таки стремясь глубже, откуда уже не всплыть ни с ней, ни без нее, он искал Циану.
Вот. Он что-то чувствует. Это ее рука. Бессильно торчит наружу. Сама же Диана зажата в машине, идущей ко дну.
Вспышка света слепит его. Звук давит на перепонки. И неугомонное сердцебиение, его сердцебиение. На самом дне мира.
Он еще держит эту обмякшую руку. Он еще борется с водой, с собственным телом, с пылающими легкими, толкающими его на поверхность. Он не поддается. Но ее пальцы соскальзывают с его руки, как жемчужины с разорванной нити.
И только черная вода кругом. Он один. Полночь.
Тишина и покой, спиной он осязает прибой под белым светом луны.
Мертвенный холод проникает в каждую его клетку. Он закрывает глаза. Ему снится, что их заволакивает золотистым облаком ее волос…
Зак вскрикивает посреди ночи и открывает глаза. Он не проспал и часа.
— Это всего лишь сон… Это только сон, — вынужден он внушать самому себе.
Но до сих пор у него сбивчивое дыхание, его мучают озноб и удушье, но еще страшнее чувство невосполнимой потери, неискупимой вины.
Все, как в ту роковую полночь…
— Доброе утро! — услышал он женский медовый голосок, спустившись поутру в кухню, злой, невыспавшийся.
Он вздрогнул от неожиданности. Потребовалось время, чтобы вспомнить, как такое стало возможным. С террасы вошла Абигейл с чашечкой какого-то ароматного травяного настоя. Улыбаясь, она сказала:
— Я и тебе заварила.
— Что? — сипло спросил он.
— Я пожелала тебе доброго утра, — рассмеялась молодая веснушчатая женщина. — Хочешь травяного чая?
— Чем ты так довольна? — раздраженно спросил он.
— Ночью дождь прошел, — радостно сообщила она.
— Знаю, — буркнул хозяин дома.
— Чувствуешь, как свежо?
— Ты всегда по утрам такая счастливая? — недоверчиво осведомился он.
— Конечно.
— Кошмар, — фыркнул Закари и вышел из кухни.
— Зак, что с тобой? — крикнула ему вслед Абигейл. — Может, прогуляемся?
— Сейчас? Ты в своем уме? — сорвался Закари.
— Сам подумай, в такой час на пляже никого. Идем! — жизнерадостно настаивала женщина. — Воздух просто звенит чистотой.
— Пусть себе звенит…
— Зак… — настойчиво, даже с нотками каприза, позвала его Эбби.
— Иди, если тебе так хочется.
— Мы пойдем вместе! — решительно объявила она и распорядилась: — Бери свою чашку. Я уже налила чай в термос… Зак, думаешь, я не вижу, что ты не спал всю ночь? — проговорила всеведущая Эбби.
— Слушай, что тебе от меня нужно?! — вспылил мужчина.
— Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной до пляжа и выпил свой травяной чай, — терпеливо ответила специалист по терапевтическому массажу. — Ты когда-нибудь пил чай на рассвете на пустынном пляже после ночного дождя?
— Нет, потому что в здравом уме я бы до такого просто не додумался, — съязвил Закари.
— Ты думаешь, что если обидишь меня, то легко от меня отделаешься? Увы, у тебя это не получится… Пойдем! — в очередной раз позвала его неунывающая рыжая женщина и задорно сморщила свой веснушчатый носик.
Закари бездумно поплелся вслед за ней. В сущности, он и сам не понимал, к чему затеял эти бестолковые препирательства, чтобы потом все равно согласиться. Обычно он вставал по утрам с единственной мыслью — надо как-то пережить очередной день. Лишь затем, постепенно, к нему возвращалось ощущение осмысленности существования.
— Я, между прочим, специально дожидалась, когда ты проснешься, чтобы помедитировать на пляже вместе с тобой, — сообщила Эбби, обернувшись.
— Помедитировать? — переспросил ее мужчина.
— Именно. Тебе это не повредит.
— Я не сторонник этого восточного мистицизма, — пробурчал Закари, приостановившись на крыльце дома с захваченной на кухне чашкой.
— Но ты любишь океан. Этого вполне достаточно.
— Не уверен, что так уж люблю его, — покачал он головой.
— Быть такого не может! — заявила Эбби. — Ты купил дом, из окон которого открывается самый лучший вид на океан во всем Квинсленде, окна твоего кабинета в туристическом центре тоже смотрят на океан.
— Иногда невозможно отвести глаз и от того, что страстно ненавидишь, — невзначай заметил он.
— Чем же тебе так не угодил океан?
— Океан ни в чем не виноват, — рассудил Зак.
— Вот и я так думаю, — подтвердила Эбби, решительно вышагивая впереди него с термосом и свернутым в рулон ковриком.
Она налила в его чашку ароматного чая и расстелила свой коврик. Усевшись в позе лотоса лицом к расцветающему солнечному диску, она отрешилась от всего, тогда как Зак, звучно прихлебывая, злобно озирался по сторонам, чувствуя себя полным идиотом.
