Зимин заглянул в приемную судьи и вскоре нас пригласили в зал. Тепляков зашел почти сразу же. Он взгянул на нас недовольно. После выполнения судьей необходимых процедур, Зимин обратился к нему:
-Ваша честь, приобщите к делу документы.
Он передал Теплякову бумаги. Судья некоторое время молча изучал их, затем огласил.
Это было заключение врачей-психиатров о том, что Нырков страдал психическим заболеванием, которое лишало его возможности осознавать значение действий и руководить ими. Я почувствовала себя неуютно. Откуда у них этот документ? Ведь я запрашивала справку официально. Если бы дядя Филина болел, то в областной больнице были бы об этом данные. Насколько далеко они способны зайти? Могло заключение быть поддельным?
Когда мне дали слово, я высказала свои опасения:
- Ваша честь, в деле два взаимоисключающих документа. Очевидно, что один из них содержит ложные сведения. Откуда взялось заключение, которое представил господин Филин? И насколько я понимаю, вступившего в законную силу решения суда, подтверждающего невменяемость Ныркова, нет? Необходимо вызвать специалистов, вынесших это заключение, в судебный процесс.
Судья посмотрел на меня, его бесцветные, чуть выпуклые глаза ничего не выражали.
И припечатал меня фразой:
- Я думаю, в этом нет никакой необходимости. Суд удаляется в совещательную комнату.
Он ушел, а до меня начали доходить масштабы катастрофы. Здесь и сейчас никто не будет ни в чем разбираться. Фактически решение уже принято. И даже если заключение действительно фальшивка, его не направят на экспертизу. Никто не вызовет в суд экспертов-психиатров, которые его вынесли. В этом просто никто не заинтересован. Вопрос решился благодаря связям Власова и хорошей денежной премиии, капнувшей в карман судьи. Всё продается, и всё покупается. В этом нет ничего нового. Почему я не предвидела такой исход?
И что же теперь делать? Самойлов будет очень недоволен. Но есть возможность обжалования. В апелляционной инстанции, которая находится для нашего суда в Москве. Тогда у меня может быть шанс на выигрыш. Если действовать такими же методами.
Мои опасения полностью подтвердились, как только судья огласил свое решение. Договор, заключенный между Нырковом и ООО "СтройГород", был признан недействительным. Собственником участка является Филин.
Я не удержалась:
- Ваша честь, Вы приняли абсолютно незаконное решение. Я буду его обжаловать.
- Ваше право, Ольга Аркадьевна, - сухо ответил мне Тепляков.
В коридоре я оказалась одновременно с Филином и Зиминым. Внутри меня всю колотило от несправедливости произошедшего, но я старалась не выдать себя ничем.
Филин направился к выходу, Зимин немного отстал от него.
Когда он поравнялся со мной, то наклонился ко мне и шепнул:
- Привет от Власова.
Я стиснула зубы еще сильнее, рискуя вывихнуть челюсти. Не надо поддаваться на провокации. Сейчас как-то отреагировать - это слабость. Просто нужно держать лицо. Они выиграли битву, а война впереди. Только они еще не знают об этом.
Звонить Самойлову из суда не стала, ехать к нему тоже смысла не было. Я добралась до офиса и заварила себе чай на травах. Нужно успокоиться и придумать, как быть дальше.
Допив чай, несколько раз глубоко вдохнула и резко выдохнула. Как не пытайся отсрочить неизбежное, неприятный разговор не избежать.
Самойлов ответил на звонок почти сразу:
- Слушаю.
- Илья Константинович, это Кондратьева. Суд принял решение не в Вашу пользу.
Голос собеседника посуровел:
- То есть как это?:
- Филин представил заключение, согласно которому Нырков был признан невменяемым. Договор купли-продажи объявлен недействительным.
- Вы понимаете, что Вы натворили? - градус нашего разговора стал стремительно повышаться, - Если Вы ни черта не смыслите, в том, чем занимаетесь, то нужно сидеть дома и борщ мужу варить. Мне Вас порекомендовали как высококлассного специалиста, а Вы - безмозглая кукла, ни на что не способная.
- Послушайте, кто дал Вам право меня оскорблять?
- Это не оскорбления, это констатация фактов. Вы просрали дело на несколько миллионов. Хотите знать чему будут равны мои убытки? И кто мне их будет возмещать? Может Вы?
- Вам бы успокоиться для начала. Да, я проиграла в суде первой инстанции, - выговорить мне это было тяжело, - Но это не значит, что решение суда нельзя отменить. Грамотно составленная апелляция...
Меня перебил издевательский смех Самойлова:
- Вы серьезно думаете, что я доверю Вам обжалование решения суда? Я похож на идиота? Таким, как Вы, надо в миниюбках щеголять, а не лезть туда, где делаются серьезные дела.
- Но... - договорить Самойлов мне не дал, бросив трубку.
Я положила телефон на край стола, подошла к столу и невидящим взглядом стала смотреть на улицу. От слов Самойлова, да и от всей ситуации, было до крайности обидно. Ведь я же не дурочка, сколько бы они все не пытались меня убедить в этом. Если бы все было сделано честно, то судья бы не смог принять сегодня никакое решение, имея на руках взаимоисключающие документы. Но кого это интересует? Я проиграла, и реабилитироваться мне не дадут.
Легко ли пережить горечь поражения? И сколько сил для этого надо? Это, если поражение одно, а что делать, если удары сыпятся один за другим? Проигрыш дела Самойлова был только началом. Дальше от моих услуг отказались все юридические лица, с которыми я работала. На это ушло около недели. За ними пришел черед и для физиков*. Этим понадобилось еще около двух недель. Люди звонили, требовали деньги назад. Тем, для которых я ничего не успела сделать, деньги я возвращала. Там, где я действительно работала, я отказывалась возвращать гонорары. Они жаловались в палату, особо активные даже написали несколько заявлений в полицию о фактах мошенничества.
Моя жизнь стала напоминать фильм-катастрофу, где сидишь, жуешь попкорн и гадаешь, спасут героев или не спасут. Только вот меня спасать было некому. От этого становилось еще обидней.
Я понимала, что это спланированная акция. Как понимала и то, что за всем этим стоит Власов. Я несколько раз ездила к Вере Павловне, но она только разводила руками. Да и что она могла сделать? Вернуть мне клиентов она была не в силах. Я и так была ей бесконечно благодарна за то, что она гнала из адвокатской палаты всех жалобщиков поганой метлой. Да и в разбирательствах с заявлениями в полиции она тоже помогала. Но заставить людей нанимать меня она не могла.
Я раздумывала - не обратился ли ко мне Самойлов по договоренности с Власовым. И мне начало казаться, что это все сделано специально, чтобы потопить меня. Однако Самойлов нанял другого адвоката, который обжаловал принятое судом решение в апелляции. Это меня заставило усомниться в том, что сговор на самом деле был, потому что финансовые потери для "СтройГород" были ощутимыми. Только вот для меня это ничего не поменяло.
