И молча уходит в свою комнату.
Был бы я моложе лет на десять, меня бы оскорбила эта её небрежность, даже нарочитая неблагодарность. Я из-за неё домой не поехал, а она чуть ли не виноватым меня выставляет, что я здесь и хочу помочь. Но это десять лет назад. Сейчас я понимаю, что вот это всё — просто защитная реакция недолюбленного подростка. Ну не научили жить по-другому! Не умеет она и её вины в этом нет.
Отелло её до полуночи так и не появился, поэтому решаю, что встречу отложу на потом, а сейчас спать.
Приняв душ, ныряю под одеяло и слышу, как за дверью снова скрипит половица. После разговора на кухне она закрылась в своей комнате и больше не выходила. И вот, опять пришла.
— Ну заходи, чего ты там встала, — произношу в темноту, и Вика, как и прошлой ночью, заходит в мою спальню. Сегодня она не в той же футболке — в другой, но тоже в провокационно короткой.
— Боюсь на площадку курить выходить, вдруг там этот пасётся… Я надену? — кивает на мой свитер.
Ну надень.
Снова скрывается за дверью балкона, опять торопливо курит, пуляет окурок с третьего этажа прямиком в ворох пожухлой листвы.
Запустив волну ледяного воздуха входит в дом и с лёгким стуком кладёт пачку сигарет на подоконник. Потом стягивает свитер. И стоит, не уходит. Мнётся.
— Ну чего, говори уже.
— Ты это, не психуй, ладно? Ну… что я так с тобой разговариваю. Я противная ужасно, меня мало кто вытерпеть может, я же всё понимаю.
— Ну это да, есть такое.
— И спасибо, что приехал. Мне страшно было. А с тобой нет, с тобой спокойно.
Хочется подняться и обнять её снова. Сказать, что если ей попался один вот такой козёл, это совсем не значит, что все мужики такие. Но обниматься двум полуголым людям ночью — конструкция шаткая. Так что лучше не надо.
— Дрожишь вся. Иди под одеяло.
— Под твоё? — в голосе просыпаются нотки женского флирта.
Провоцирует, чертовка.
— Ну иди, если не боишься, — приподнимаю край одеяла и более чем уверен, что спасует — бросит что-то из разряда: "размечтался" и уйдёт. Но нет, она шлёпает к кровати и уверенно забирается ко мне под бок. Ноги ледяные.
— Обними меня, что ли.
Немного обалдев, вытягиваю руку вдоль подушки и прижимаю девчонку к себе ближе. И волнуюсь.
Да, я волнуюсь! Как пацан.
— Приставать не будешь? — пытаюсь перевести всё в шутку.
— Сдался ты мне, старпёр, — кладёт голову мне на грудь, а ладонь на живот.
И всё, прощай сон. Когда ты лежишь с молодой девушкой под одним одеялом, чувство с "оберегать" сменяется совсем другим. Более примитивным. Ну и что, что дочь жены брата, какая разница — мы друг для друга никто, она давно совершеннолетняя. И был бы я опять-таки на десять лет моложе, я бы наломал дров, но сейчас… сейчас понимаю — это будет лишним. Поэтому аккуратно убираю её руку и закрываю глаза, призывая богов сна поскорее забрать меня в своё царство и не испытывать разными соблазнами.
Часть 9
Вика
Просыпаюсь я от того, что в глаза бьют солнечные лучи. И так горячо, как будто я уснула где-то на пляже у кромки моря в самый час-пик. А уже секундой позже понимаю, что сплю не одна.
Рустам!
Неужели я его впустила вчера?!
Вдрогнув, разлепляю веки и вижу, что это не Самбуров, это… Саша. Лежит на спине, одна его рука заложена за голову, другая на моём плече.
Чёрт, мы же уснули вчера вместе!
По логике вещей, хорошо бы сразу же подорваться и удрать, пока он не проснулся, но… так не хочется. Да и зачем, собственно, убегать? Ничего предосудительного между нами не произошло, просто уснули вместе, подумаешь.
Пользуясь случаем, изучаю вблизи его лицо. Оно порядком заросло щетиной, но ему идёт. Ему вообще всё идёт.
Опускаю взгляд ниже: грудь мерно поднимается и опускается. На животе даже в расслабленном состоянии легко угадать очертания "кубиков" пресса. Чуть приподнявшись на локте и вытянув шею смотрю ещё ниже… а ниже всё прикрыто одеялом.
Бли-и-ин! Он же не полностью голый спал, я надеюсь?!
Аккуратно, чтобы не разбудить спящего, подцепляю двумя пальцами край одеяла и только собираюсь приподнять, как вдруг слышу хриплое:
— А обещала не приставать.
Резко отбрасываю руку.
— Да иди ты! — сев на край кровати, нашариваю на полу тапки и с позором выметаюсь из его комнаты.
Какой чёрт меня дёрнул уснуть здесь? Сама же в постель к нему прыгнула, получается. Хоть и не за тем, за чем прыгают в постель к мужчинам, но всё равно…
А впрочем, не жалею!
И не смотря на то, что произошло вчера с этим идиотом Самбуровым, настроение отличное. И самочувствие. И почему-то хочется петь.
Кажется, я ненормальная.
***
— Пойдёшь со мной на пробежку? — сцепив пальцы в замок, делает резкие повороты вправо-влево, разминаясь. — Смотри утро какое хорошее. Жаль, что солнце спряталось.
— Ты каждое утро бегаешь, что ли?
— Каждое.
— В любую погоду?
— Практически.
— Ненормальный, — фыркнув, поднимаю чайник из подставки. — Тебе овсянку твою кипятком залить потом?
— Не откажусь, — улыбается и смотрит, кажется, как-то иначе. Не как раньше. А я почему-то не могу смотреть ему в глаза. Чёрт знает… стыдно, что ли.
Зачем я ему вчера рассказала подробности своей личной жизни? Они же его нисколько не касаются! Хотя рассказала и как будто легче стало. И о том, что уснули вместе не жалею. Хотя по-женски немного… обидно. Ведь даже пальцем не притронулся!
Не то, чтобы я хотела — пусть бы только попробовал лапы распустить, но вот… как-то оно так.
— Ну, как хочешь, давай, — салютует мне рукой и скрывается за дверью.
Действительно ненормальный. Выходной день, спи сколько влезет, нет же, пробежка какая-то.
Отодвинув пыльную тюль, выглядываю в окно, а там…
Катька! Вот коза! В спортивном костюме и "дутой" желетке перетаптывается у моего подъезда.
Да она в жизни не бегала, по физре ни одного норматива не сдала, курит как паровоз и дрыхнуть любит до обеда, а тут смотри-ка какая любовь к спорту неожиданно вдруг проснулась!
Из-под подъездного козырька появляется Саша, они о чём-то говорят несколько секунд с Катькой, а потом вместе бегут трусцой по тротуару, о чём-то мило переговариваясь.
Вот я дура, надо было тоже на пробежку эту дурацкую соглашаться! И окна как назло за дом не выходят, а старое футбольное поле как раз там.
