— Ну почему, почему я пропускала лекции Клайва? — бормотала я. — Чего вдруг я решила, что если изучаешь психологию инопланетного разума, то физиологию знать не обязательно? Это же и дураку понятно: в здоровом теле здоровый дух! Просто в глубине души я никогда не верила, что в Кластере есть разумные существа! Вот не верила и все! Потому что такая же косная, как все остальные! Ну как ты, Огурчик? Лучше тебе?
— Ему заметно лучше, — произнес задумчивый голос над ухом. Мужской.
Я вздрогнула и облилась. Повернув голову, с возмущением обратилась к парню лет восемнадцати на вид, с интересом разглядывающему муарманца:
— Вы меня напугали! Эй, это вообще-то женский туалет!
— Это уни-туалет, — невозмутимо сообщил парень, продолжая с любопытством глядеть на Огурчика. — Инопланетный вид?
Я посмотрела по сторонам. В туалете были писсуары вдоль одной стены и кабинки вдоль другой. В одной из кабинок громко шумела вода. Значит, парень все это время был там. Как неловко-то! Я никогда не пользовалась унисекс туалетами. Даже если мужчина стоит к тебе спиной в момент… облегчения, это как-то… не очень. И «носик припудривать», видя в щели под перегородкой мужские ботинки тоже не комильфо.
— Там же картинка была, на двери, — с сомнением произнесла я. — Девочка!
— Такая? — парень показал на вышивку на кармане белой рубашки.
— Да-да, — я закивала.
— Это не девочка, — молодой человек улыбнулся, — это англа-буквы, аббревиатура, буква «эй» и над ней точка от «ай».
— Да, не девочка, — признала я, рассматривая логотип. — И что это означает?
— «Artificial Intelligence» (* искусственный разум), — ответил парень, внимательно глядя мне в глаза.
— А вспомнила! — воскликнула я. — Это компания «Си Эс» недавно ввела для обозначения…
— … киберпродуктов, — подсказал парень.
— Точно! Так ты из лаборатории искусственного разума?
— Именно оттуда. Эл. Это мое имя.
— А я Миа. Эл — это сокращение?
— Да, что-то вроде. Но вообще, меня так родители называли. Эл, — парень кивнул, до этого улыбка была только у него на губах, а тут засмеялись его глаза и все лицо..
Я с трудом отвела от него взгляд. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Странное лицо. Вроде черты не очень правильные, а глаз оторвать невозможно. Все, хватит! Спустись на землю, Миа Лейнер! У тебя проблемы, а ты хвост распушила. Что-то на тебя не похоже. И вообще, у тебя парень есть. Внимание мое опять обратилось к муарманцу. Эл был прав. Душ пошел Огурчику на пользу. Он впитал всю влагу с «кожи» и из поддона.
— И сколько ему надо? — пробормотала я. — Вдруг обопьется.
— Можно? — парень осторожно протянул к Огурчику палец.
Я с некоторым сомнением кивнула. Эл потрогал муарманца. На всякий случай я приготовилась подхватить Огурчика на руки, но тот молчал.
— Покровы довольно сухие, — протянул Эл. — Что это за вид?
— Это… чего-то там церебрум цемиликвидум (*жидкий мозг — лат), кажется, — неуверенно сообщила я часть латинского названия муарманца.
Взгляд Эла «ушел внутрь». Гуглит, догадалась я. У моего нового знакомого явно стоит имплант.
— Знаете, — решительно произнес Эл, «вынырнув». — Раз он цемиликвидум, лишняя водичка не помешает. Но нужно уточнить. Здесь, в этом туалете, вода двойного очищения. Я нагуглил словарь муарманского. Слов мало, но можно попробовать объясниться.
— Что вы! — я махнула рукой и даже горько хохотнула. — У человека под это горло не заточено. Я пыталась ему записи ставить, он не понимает.
— Записи и собаки не всегда понимают.
Эл оценивающе разглядывал Огурчика. И вдруг рыкнул, застонал и… крякнул. Муарманец дернулся, сгруппировал под завязью пять глаз, недоверчиво поморгал и пискнул, как мне показалось, вопросительно. Эл повторил свою «фразу». Огурчик прохрипел что-то очень немелодичное.
— Говорит, много жидкости — хорошо… и еще что-то. То ли «принял», то ли «воспринял».
— Может, «усвоил»? — затаив дыхание от волнения, спросила я.
— Может, — Эл смотрел на муарманца, наклонив голову набок.
Я схватила нового знакомого за руку, боясь, что он вдруг скажет, что обеденный перерыв закончен и ему пора в свою лабораторию.
— Спросите его… Ох, дайте сообразить! Спросите, удобно ли ему в рюкзаке! Понимаете, я ношу его в кошачьем рюкзаке, таком, с окошечком.
— Не думаю, что получится, — проговорил Эл, отступая на шаг. — В языке муарманцев нет слова «рюкзак».
— А что есть?
— Дом… пять разных вариантов слова «дом».
— Ох, как же сложно! — я застонала. — Удивительно, что у вас вообще получилось поговорить с Огурчиком. Вы лингвист?
— Нет. Но я очень талантлив, — скромно сообщил Эл. — Однако мне нужно время, чтобы разобраться в словаре. Как этот… Огурчик к тебе попал? Научный эксперимент?
— Что-то вроде, — я вздохнула и принялась снова плескать на муарманца воду.
— Научный эксперимент в туалете?
— Да, и в отеле. А еще в примерочной в магазине, — я хмыкнула. — Хочешь, расскажу.
— Хочу, — Эл запрыгнул на подоконник и посмотрел в окно. — До пятницы я совершенно свободен.
Мы болтали, пока Огурчик не издал невнятный стон.
— Сказал, ему больше не наливать, — перевел Эл.
— Черт! Как же у тебя круто получается с ним говорить! Научи меня! — загорелась я.
— Вряд ли ты справишься, — Эл состроил смешную гримаску. Симпатичный все-таки парень. Это я так, я помню, что у меня бойфренд. — Сложный язык.
— Понимаю, имплант, — позавидовала я. — Здорово, наверное?
— Ну как тебе сказать. Когда привыкаешь, то вроде как таким и родился.
— У нас в универе студентам с имплантами ставят специальную учебную блокировку, чтобы не списывали.
— Здорово, наверное?
— Что?
— Учиться в университете.
— А ты разве не практикант из универа? Не стажер? Как же ты сюда устроился?
