Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Ночные покои совсем не такие, как думал Мардук. Не страшная тюрьма и не роскошные купальни. Не порок и не целомудрие. Как всегда в жизни, достаточно и того и другого.
В отличие от остальных, Лара и Эсфирь убеждены, что избранная царицей не обретет свободы. Лара из племени, где царят анархия и жестокость, а кто стремится к власти (неважно, мужчина или женщина), долго не живет. Дворец, говорит Лара, всего лишь красивая картинка с царицей, которую на деле ждут страдания и несчастья. Эсфирь видит все не в таком мрачном свете, но согласна с Ларой. Еврейская община воспитала в ней недоверие к тем, кому все поклоняются, а родители научили осуждать тех, кто стяжает богатство и власть. Обе подруги верят, что другие девушки им не ровня, по разным причинам, а в случае Лары – и вовсе без причин. Вместе они придумали еще один возможный исход событий – побег. Каждая выбрала евнуха и старается его умаслить. Евнух Эсфири – высокий и очень худой, с полуопущенными веками и мягким ртом, как будто все время спит на ходу. Эсфирь разрешает ему смотреть. Они встречаются в бельевой комнате, и Эсфирь трогает себя на его глазах. Пока только за одну грудь. Потом будут обе груди. Потом поднимет подол. Оказывается, евнухи совсем не женоподобные. Не говорят высокими голосами, что бы ни писали историки. И вовсе не бесполые! Эсфирь видела, как несколько евнухов силой заставили одну из девушек лизать одному из них зад, как засовывали пальцы куда придется, заставляли ложиться под них на пол в отхожем месте. Евнух Эсфири, по крайней мере, не из таких. Его зовут Бараз, и Эсфирь выбрала его, потому что сразу, как будто аромат, почувствовала: он не предаст. Пусть она еще не совсем ему доверяет, зато верит себе. И он касается ее только глазами. Нужно постепенно взбудоражить и возбудить его до такой степени, чтобы он был готов для нее на все. И когда царь сделает окончательный выбор (и это будет не Эсфирь), она найдет Бараза и скажет: «Выведи меня отсюда. Делай со мной, что хочешь. Я на все пойду, только отведи меня обратно в лагерь». А он к тому времени так истомится от желания, что будет согласен.
Лара выбрала своего евнуха из-за его белой кожи. Он такой бледный, словно не до конца сформировался. Лара подумала (и угадала), что ему понравится пушок у нее на теле. Она разрешает ему полежать в ее кровати, прижавшись грудью к ее спине или спиной к ее животу. Они просто лежат рядом, ничего сверх того. И ради этого он уже тайком носит ей чай, который Ларе запрещают пить, потому что, как говорит Мона, от него волосы растут быстрее. У Лары свой план, как и у Эсфири.
Обе понимают – возможно, их планы наивны. Никакого опыта в таких делах у них нет. Они не владеют тайными знаниями, и все, что у них есть, это вера в собственную исключительность. Одной из них эту веру внушили родители, которые теперь мертвы, второй – ее пещерное племя. Впрочем, им почти всегда удается подавлять и сомнения, и отчаяние, возникшее в первый же день во дворце. Порой отчаяние доходит до высшей точки, вот как сейчас, когда Эсфирь сидит, глядя в стену, туда, где были отметки. Кто-то стер их – словно ударил под дых. В голове теснятся вопросы, она пытается найти ответы на них с тех пор, как попала сюда. Почему не сбежала ночью, когда дядя сказал, что отсылает ее? (Побоялась одна бродить по пустыне.) Почему ничего не сделала в тот день у ворот, когда охранники молча забрали заготовленный Мардуком инжир: не закричала, не устроила сцену, чтобы ее выгнали? (Испугалась, что ее просто убьют.) С чего Мардук взял, что, если узнают, из какого Эсфирь племени, будут неприятности? (Верил, что никого не угнетают так, как иудеев.) Теперь она живет среди полукровок и совсем безродных, а его страх кажется смехотворным. И зачем царю после такой благородной царицы, как Вашти, которая была обучена даже искусству стрельбы из лука и охоте, искать спутницу из простолюдинок и бедуинок? Из женщин, которые могут предложить лишь свои тела (ведь больше у них ничего нет).
– На что уставилась?
Лара вернулась после очередного бритья, ее подбородок красен. Она ложится на кровать рядом с Эсфирью.
– Мои отметки, – отвечает Эсфирь.
– Стерли? – Лара переворачивается на бок, лицом к Эсфири.
– Посмотри! – Эсфирь подталкивает колено Лары своим: «повернись».
Лара качает головой.
– Я так устала… Верю.
Лара закрывает глаза. Эсфирь рассматривает знакомый рисунок вен на ее веках, раздраженную кожу на подбородке и над верхней губой. Как-то раз, наедине с Моной, Эсфирь спросила, почему Лару не отправили домой. Чтобы задать этот вопрос, ей потребовалось все ее мужество, ведь без Лары Эсфирь осталась бы совсем одна. Мона равнодушно (будто у нее спросили, где ночной горшок) ответила, что это значило бы признать поражение. К тому же царский советник любит круглые числа.
Эсфирь кладет руку на подбородок подруги и слегка сжимает, как та научила, плавно, от основания ладони к кончикам пальцев. Лара затихает. Потом ее лицо становится довольным.
– Спасибо, – говорит она, не открывая глаз, и тоже касается Эсфири коленом. – Жаль, что твои отметки убрали. Сколько было?
– Шестьдесят три.
– Считая сегодня?
Эсфирь задумывается. Дни мелькают, сливаются… Она поэтому и вела счет.
– Не знаю.
Болтая и смеясь, входят девушки. Одна из них спрашивает другую о ее хромоте, та отвечает, что это из-за педикюра, но тут третья говорит: «Да ты ж пьяная», – и они смеются громче. Лара открывает глаза для того, чтобы закатить их, и Эсфирь тоже начинает хихикать. Они с Ларой переглядываются, пока остальные обмениваются насмешками. Вскоре разговор перетекает в пересуды о царице Вашти. Эта тема неисчерпаема, одно и то же пересказывают по многу раз, потому что никто толком не знает, что же произошло на самом деле. Каждая из рассказчиц доходит до кульминации, оглядывает остальных и улыбается.
Начинается спор:
– Неужто она еще жива?
– Нет.
– Да! На ней женили осла.
– Вот и нет! Ей отрубили голову.
– Нет же, ее забили камнями.
– А ты откуда знаешь?
– Брат сказал…
– Можно подумать, он у тебя при дворе. Ты же из Фарны.
– Точно вам говорю, ее заживо закопали!
– Представляете?
– Я слыхала, ее посадили на кол. Говорят, видели, как она там торчала…
– Тебя послушать – все торчат.
– Ха-ха-ха!
Девушки смеются. Каждая либо уже попробовала опиум, либо видела, как его принимают другие. Эсфирь и Лара – среди вторых. Подбородок Лары дрожит в ладони Эсфири, а глаза снова закатываются, и Эсфирь хихикает еще громче.
– А я другое слышала, – говорит одна из девушек. – От Матушки Моны.
– От Моны?! Да она ест – и то рот еле открывает. Как это ты ее разговорила?
– Ой, заткнись!
– И что же она сказала?
– Она не про казнь говорила, а про то, за что казнили.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
