— Что ж, за двадцать минут ты доедешь до «Райда», — вполне резонно заметил Стив. — У вас уйма времени, успеете пропустить еще до отъезда.
— Только не на пустой желудок. Кроме того, я хотел воспользоваться случаем, чтобы показать Клер побережье. Мы проедем через Вентнор, затем, миновав Роксхолл, свернем к «Райду» по дороге на Ньючерч.
— Приятно проехаться в такой вечер. — Стив улыбнулся Клер, добавив насмешливо: — Вам лучше поторопиться. Наш друг не любит, чтобы срывали его планы.
Очень плохо, подумала она, но тем не менее поспешно допила свой бокал и поднялась вместе со Скоттом.
Стив пошел проводить их до дверей. Оглянувшись на него с переднего сиденья «лянчи», Клер почти пожалела, что не осталась дома, чтобы провести вечер в его обществе. Почти, но не совсем. Присутствие Скотта рядом с ней было восхитительно дразнящим напоминанием о том, что полная безопасность бывает порой менее желательна.
— Уже жалеете о своем безрассудстве? — спросил Скотт, как только они выехали за ворота и направились к Бембриджу. — Вечер только начинается.
— Так оно и есть. — Она поудобнее устроилась на сиденье. — Мне придется урегулировать конфликт с собой, чтобы жить дальше.
— Безрассудный поступок?
— Сожаление.
— О, — сказал он любезно, — счет один-ноль в вашу пользу.
— Уверена, что вы сравняете счет еще до наступления ночи.
— Не откажусь от попытки.
Клер искоса посмотрела на него:
— Вы собираетесь все время препираться?
— А разве вы не этого хотите?
— Не особенно. Мне это стало надоедать.
— Кто заказывает музыку, тот и хозяин, — пробормотал Скотт. — Что еще вам хотелось бы обсудить?
— Еще?
Он выглядел довольным.
— Расскажите мне о себе.
— Не лучше ли отложить эту тему до вечера при свечах?
— Кто теперь снова раскачивает лодку? Я серьезно. Какой вы были в детстве?
— Маленькой, — сказала она и тут же раскаялась. — Извините, с этого момента буду воплощением рассудительности. Обещаю.
— Более скучно, но менее рискованно. — Он протянул руку и включил радио, машина наполнилась звуками музыки. — Так лучше?
— Приятнее. — Клер откинула голову на спинку, отбивая пальцами ритм по краю сиденья. — Вы сказали, что пробудете здесь около месяца. Означает ли это, что ваша программа откладывается до осени?
— Не совсем. У нас есть несколько передач, записанных еще в начале года, будут показывать их.
— Я думала, ваша передача идет в прямом эфире.
— Обычно так и бывает. Но сейчас пришлось сделать запись, потому что в другое время мы не смогли бы связаться с теми людьми, которых это касалось. Но сезон отпусков — не самое удобное время для эфира.
— Что вы называете удобным временем?
— То время, когда у экрана собирается самое большое количество зрителей, время наибольшего воздействия на публику.
— Вы хотите сказать, что сознательно дожидаетесь такого момента, когда развитие событий сделает актуальной тему вашей передачи?
— Именно так делается наша программа. Какой смысл брать интервью, например, у торговца оружием, если не преследовать при этом конкретных целей?
— Это одна из ваших ближайших тем?
— Я этого не говорил. Подождите и увидите. — Он включил сигнал поворота, собираясь выехать на дорогу к Сандауну, и добавил задумчиво: — Приходится заранее рассчитывать свои действия, иначе нельзя. Вам так сильно не нравится сама передача или то, как я ее веду?
— Вы принимаете на себя всю ответственность? — Она нанесла ответный удар и увидела, что он улыбается во весь рот.
— Лучший способ защиты — нападение! Совершенно очевидно, временами вас что-то во мне задевает, но я никак не могу понять, в какой именно области.
Клер не имела ни малейшего желания просвещать его на этот счет. После разговора со Стивом на эту тему она пришла к заключению, что действительно некрасиво переносить грехи одного человека на другого только по той причине, что существует определенное сходство в стиле их работы.
— Никакой тайны нет, самое обычное столкновение взглядов, — ответила она. — Так уж получается, что мы придерживаемся противоположных точек зрения по большинству вопросов.
— Что делает наши отношения намного более… интригующими. Если мы найдем такую тему, которая у нас обоих вызывает симпатию, то какое-то время наш разговор гладко покатится по наезженной колее.
Они уже выехали на прибрежное шоссе, оставив позади белые холмы Калвер-Клифс, и помчались вдоль однообразной набережной по направлению к центру города, который находился в полутора милях. На расстоянии всего нескольких ярдов лежало море, спокойное, как вошедший в поговорку тихий омут, и покрытое янтарной рябью от заходящего солнца. Отдыхающие все еще заполняли узкие полоски песка: группа подростков шумно играла в пятнашки; трое малышей с таким усердием рыли ямы, будто от этого зависела их жизнь; мальчик с собакой блаженно плескались на мелководье.
От Сандауна было не больше десяти минут езды до Шенклина, расположенного на дальнем конце залива. Извилистая дорога проходила через живописную старую деревню с крытым соломой кафе и коттеджами, сгрудившимися позади громадного дерева грецкого ореха, раскидистые ветви которого скрывали домики от любопытных взоров. С вершины холма перед ними снова открылось море, мягко сверкающее далеко внизу слева от них, в то время как по другую сторону дороги возвышались склоны Луккоум Коммон. Клер очаровал этот вид, ее восхитило, как тактично вписывалось в разнообразие пейзажа то, что сделано руками человека в давние времена и сейчас, все постройки нисколько не портили природного ландшафта.
— Удивительно, как удалось сохранить все это, — заметила она. — Городки не выходят за пределы своих границ, а окрестности остаются более или менее в естественном виде. — Она мельком взглянула на профиль своего соседа. — Но то, о чем я говорю, вам давно пригляделось вы-то, наверное, чувствуете себя здесь, как в тюрьме.
— Я много бродил по свету, — спокойно возразил он. — И круг моих путешествий все время сужается. Когда я был в вашем возрасте, никакие силы не удержали бы меня на этом острове. А теперь… — Он помолчал, пожал плечами. — Мне приятно думать, что у меня есть опорный пункт.
— Постоянный?
— Кто знает? Сегодня меня это устраивает, завтра что-то может измениться, займусь этим, когда возникнет необходимость.
Да, подумала Клер, таков Скотт Лоумас. Живет сегодняшним днем, забавляется тем, что подвернется под руку, и к черту будущее! Но для нее все это уже не новость, так почему такая острая боль в груди? Влюбиться в такого человека не просто бессмысленно — это чистый мазохизм. Разве мало ей страданий из-за Говарда?
