— Добрая леди дала мне палочку лакрицы, — объявил через несколько минут Лео, когда они с Летти вернулись в каюту. Он радостно сжимал в руке лакомство. — А другая леди сказала, что на нашем корабле плывут игроки в азартные игры и вооруженные бандиты!
— Да хоть сам Билли Кид. — Летти устало присела на край своей полки. — Умираю — хочу спать.
Лилли тоже хотелось спать. День выдался долгий и трудный. Она не помнила более долгого дня.
— Пора спать, — сказала она Лео и принялась снимать с него курточку.
— Лео будет спать внизу? — спросила Лотти, сняв шляпку и поднявшись на цыпочки, чтобы аккуратно положить ее в ногах на верхней полке, которую девочка уже облюбовала для себя.
— Да. — Лилли не обратила внимания на вопль протеста усталого Лео. — Если будет качка, он упадет с меньшей высоты.
— Что ты имеешь в виду? — мрачно спросила Летти, уже укрывшись, как была в одежде, тоненьким одеялом. — Вообще-то уже качает, ты разве не заметила?
Голова Лилли была забита совсем другим, чтобы обратить внимание на усилившуюся килевую и бортовую качку «Сенатора». Теперь же она почувствовала совсем слабенькую, но тошноту.
— Чем скорее мы уснем, тем лучше, — сказала она, укладывая Лео как можно надежнее на его полке и укрывая еще и своим пальто поверх одеяла.
— Как странно читать молитвы, когда мы движемся, — сонно заметил Лео. — Как ты думаешь, Бог не рассердится? Он не посчитает это неваж.., неуваж.., плохими манерами?
— Конечно, нет, мой хороший, — нежно проговорила Лилли, убирая со лба Лео прядь волос. — Мы ведь уже давно решили, что Он не посчитает, что ты не уважаешь Его, если из-за холода читаешь молитвы в постели. И потом, в каюте нет места, чтобы встать на колени. Тут и просто стоять негде.
Успокоенный Лео закрыл глаза.
— Я ложусь и засыпаю, — начал он. Знакомые слова путались от усталости. — На Тебя, Боже, уповаю…
— Если я умру во сне, пусть Бог возьмет мою душу к себе, — тихо закончила за него Лилли, услышав, как изменилось дыхание почти моментально заснувшего мальчика.
Забравшись на верхнюю полку, Лилли услышала, как тихо читает свои молитвы Лотти. Девочка лежала, поджав колени почти к подбородку, чтобы не помять свою драгоценную шляпку.
— Благослови Боже Лео, Лилли, тетю Гасси и Летти, — закончила она. — И пусть мы благополучно доберемся до Аляски.
В теперь уже полной темноте с нижней полки, где лежала Летти, донеслись подозрительные звуки, похожие на сдерживаемые рыдания. Лилли посмотрела вниз, но девушка лежала, отвернувшись к стене, неясно темнела только ее спина. Лилли снова легла на спину, уступая изнеможению. Может, это и не был плач. Она закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к движению судна, все тело ее ломило. Сколько же миль она отшагала за сегодняшний день? Ведь она посетила все агентства по найму, перечисленные в «Экзэминере», а уж сколько обошла доходных домов в поисках квартиры — и не вспомнить.
Она закрыла глаза, но перед ее мысленным взором вставала картина за картиной. Разлитое молоко, стекающее на турецкий ковер; дядя, требующий, чтобы она до его возвращения покинула этот дом навсегда; бесплодные поиски работы и жилья; расстроенное лицо тетки, когда Лилли сказала, что уходит и забирает с собой Лео и Лотти; стремительный бросок до трамвая и еще более поспешная поездка в наемном экипаже. Времени подумать не было. С той минуты, как она вошла в брачное агентство Пибоди, она действовала, повинуясь инстинкту и только инстинкту.
С полки Летти донеслось тихое похрапывание. Забормотал во сне Лео. Размеренное дыхание Лотти говорило о том, что девочка тоже глубоко погрузилась в страну грез.
И хотя каждый нерв и мышца требовали сна, Лилли бодрствовала. Неужели она поступила с непростительной опрометчивостью? И если так, сможет ли она выпутаться из положения, в которое сама себя загнала?
Но среди всех этих мысленных образов преобладал один — в сером костюме и фетровой шляпе. Был ли он богатым владельцем золотого прииска, возвращавшимся на свой участок? А может, он был одним из тех мужчин, что обращались в агентство Пибоди в надежде найти жену, готовую разделить с ними суровую жизнь первопроходца севера? От яростной, отчаянной надежды у Лилли даже напряглись мышцы живота. Она вспомнила, как он смотрел на нее, когда советовал поосторожней переходить городские улицы, — немного насмешливо, да, но было во взгляде его янтарных глаз и что-то еще, выражение откровенного восхищения. Одно воспоминание об этом заставило кровь Лилли быстрее бежать по жилам. Никто никогда не смотрел на нее так, а если и смотрел, то уж точно не вызывал в ней такого необыкновенного отклика.
Когда Лилли увидела его на палубе, то почувствовала, что в ее жизнь вмешалась сама судьба. А как еще можно объяснить все странные события, произошедшие с ней за последние пятнадцать часов? Судьбе было угодно, чтобы она зашла в агентство Пибоди, и за их путешествие на одном пароходе тоже ответственна судьба. Завтра он увидит ее на палубе, когда она, опираясь на поручни, будет рассматривать северные берега Калифорнии; завтра он заговорит с ней и представится; завтра будет самый знаменательный, самый памятный день в ее жизни. Напряжение сменилось предвкушением счастья, и Лилли провалилась в глубокий сон.
Проснулась она, разбуженная суровой реальностью, прозвучавшей из уст Лео.
— Меня сейчас вырвет! — объявил он, едва утренний свет начал пробиваться через иллюминатор в тесную каюту.
Лилли живо спрыгнула на пол.
— Не сейчас! — приказала она тоном, не допускающим возражений. — Подожди, пока я оденусь!
Через несколько минут они уже стояли на палубе, и Лео, перегнувшегося через поручни, стошнило.
— Это послужит тебе уроком, — сердито сказала Лилли, когда он жалобно застонал, ожидая утешения. — Не надо было среди ночи есть лакрицу.
За вздымавшимися серо-зелеными волнами виднелись в утреннем, предвещавшем зной мареве холмы и горы, туманные и нереальные. Лилли понятия не имела, как быстро движется пароход, не знала, что это за земля — все еще Калифорния, а может, штат Орегон или штат Вашингтон.
Облокотившись на поручни, она попыталась мысленно воссоздать карту северо-запада Америки и Канады. И не смогла вспомнить ни одного крупного города между Сан-Франциско и канадской границей, кроме Сиэтла в Америке и Ванкувера в Канаде. Интересно, зайдет ли в них «Сенатор», чтобы взять на борт новых пассажиров?
Лилли впервые задумалась о том, как долго продлится путешествие и где они в конце концов сойдут на берег.
Она мало что знала о пункте их назначения — городе Доусоне, кроме тою что он стоял в верховьях реки Юкон, куда вряд ли доходили большие океанские суда. Если так, то, вероятно, от места высадки они поедут до Доусона на поезде. Это в том случае, если там есть железная дорога.
И уже не в первый раз Лилли осознала, как она преступно не осведомлена о том, куда едет и что найдет там по приезде.
