«А заклинание кто повторять будет?» — отчитал себя мальчик.
И принялся размеренно читать про себя. Трудно было отслеживать, сколько кругов он описал: Джек умел считать только то, что видел перед глазами. От непрерывно меняющегося перед глазами вида голова слегка кружилась. Один раз он даже случайно ступил в угли и обжег ногу. Обойдя очаг трижды три раза (хотелось бы надеяться, что так!), Джек остановился и уставился в огонь.
Зелено-голубые языки пламени почти все погасли. Теперь огонь горел самый обычный, желтый. Вот и все.
Джек вдохнул поглубже и начал все сначала. Он совершал обряд до тех пор, пока глаза у него не начали слипаться и он не сбился со счета. Кроме того, кажется, в последний раз его угораздило вместо «за девять морских валов» сказать «за девять морских коров». Мальчуган притушил очаг и отправился спать.
А Пега все глядела на угли своими маленькими яркими глазками; уши ее оттопыривались, как будто сторожко улавливая какой-то далекий звук.
«Небось летучих мышей слушает», — подумал Джек, уже засыпая.
Глава 6
Свет издалека
Настала пора окота, но в этом году Джека искать новорожденных ягнят не посылали. В помощь отцу приставили других деревенских мальчишек. Джек то и дело видел, как бедолаги уворачиваются от злобных черномордых овец, которые так и норовят наподдать лбом. Сам он по этой работе нисколечко не скучал — зато с тоской вспоминал, как приятно бывало прийти домой к маминому супу из ракушек и пресным лепешкам. Люси выбежала бы навстречу, повисла бы у него на шее. Он бы сел на свое любимое место, а мама негромко рассказывала бы, что натворили куры и какое растеньице развернуло первый лист.
Джек утер глаза рукавом. А ему — плевать! Он — взрослый человек, ученик барда, у него важные обязанности. Затверживать наизусть поэзию, заучивать заклинания, призывать туман. Домашней работой по большей части занималась Пега. Она таскала со взморья бревна, прыгала по скалам в поисках моллюсков, выбирала из овса долгоносиков.
При каждой возможности Джек упражнялся в заклинании прозрения. Порою ему казалось, будто огонь меркнет. Порою воздух словно покрывался рябью, как пруд под первыми каплями дождя. Но перед глазами тотчас же прояснялось, и приходилось все начинать сначала. Мальчугану не давало покоя, откуда все-таки падает свет на нарисованную камышинку. Бард его об успехах не спрашивал, а сам Джек ничего не рассказывал.
Зима ушла. Холмы оделись в зеленую дымку, облака сменили цвет с серого на белый. Застрекотали сверчки, с юга подул теплый ветер, над цветами закружились первые пчелы. Пчелы напомнили Джеку о маме, и мальчуган опять погрустнел.
Из Беббанбурга, ведя в поводу осликов, пришли пикты-коробейники и возвестили о своем прибытии звуком рога.
— У них все на свете есть! — закричал Колин, сын кузнеца, явившись с ежедневным подношением хлеба. — И горшки, и ножи, и трехзубые остроги на угря, и даже швейные иголки! А мне велено подглядеть, как они иголки делают. А то они отцу не рассказывают.
— А что еще они привезли? — поинтересовался Бард.
— Да всякую скучную ерунду, пергамент например.
Все, что не из железа, Колина совершенно не занимало.
— Пергамент? — оживился Бард.
— Целую кучу! Брат Айден как раз пытался выторговать кусок.
Колин вручил корзину с хлебом Пеге и убежал по своим делам.
— Пергамент бы и мне пригодился, — задумчиво протянул старик. — Брат Айден знает секретный рецепт для чернил, которые не выцветают с годами. Знаете что? А давайте завернем еды в дорогу и устроим себе выходной.
Но Джеку идти не хотелось. Там будет отец, и самая мысль о том, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу, казалась невыносимой.
— Рано или поздно тебе придется с ним встретиться. Ты же не можешь провести здесь безвылазно остаток жизни, — промолвил Бард.
— А вот я Джайлза Хромонога не боюсь, — объявила Пега, приплясывая на месте. — Я — свободная, он меня и пальцем тронуть не может.
— Заткнись уже, — буркнул Джек.
Бард надел белый плащ. Пега украсилась венком из цветов («Что ее внешность нимало не улучшило», — подумал Джек) и уложила в корзинку хлеб и сыр.
— Ты точно не с нами? — переспросил старик уже от двери. — А то бы, может, поиграл в «Быка в хлеву». Тебе бы это куда как на пользу пошло.
Джек любил игру «Бык в хлеву». Одного из мальчишек выбирали «быком», он усаживался в центр, остальные вставали в круг. «Бык» по очереди спрашивал каждого: «Где ключи от хлева?» — и каждый отвечал: «Не знаю. Спроси соседа». И так до тех пор, пока кто-нибудь внезапно не крикнет: «Где вошел, там и вышел!» По этому сигналу бык пытался прорваться сквозь ограду сплетенных рук. Игра была шумная, буйная и заканчивалась обычно тем, что кто-нибудь убегал домой, громко плача. Джек охотно бы присоединился к ребятам — да только опасался встречи с отцом.
— Нет, я лучше останусь, — отозвался он.
— Ну, как знаешь. — Бард весело попрощался с ним, и Пега вприпрыжку выбежала за дверь, размахивая корзинкой с едой.
Джек слышал, как она распевает, спускаясь по тропке.
Денек выдался погожий, солнечный, но по контрасту внутри римской виллы царил полумрак. И настроение у Джека было под стать. Сперва родной отец выгнал его из дома, а теперь вот и Бард его бросил на произвол судьбы. Джек взялся за свою учебную арфу и сыграл несколько печальных мелодий, чтобы еще больше растравить себе душу. Может, сбежать в Беббанбург? Бард с Пегой вернутся, а его и нет — то-то они пожалеют! Но тут в голову закралась другая мысль: словно струйка холодной воды потекла вниз по спине. А что, если они даже скучать по мне не станут?
Спустя какое-то время Джек вышел поработать в огороде.
«Надо бы замочить бобы на ужин», — подумал он.
Но он так привык к тому, что всей стряпней занимается Пега. Пега потрясающе готовила тушеных угрей с ячменем, луком-пореем, укропом и капелькой уксуса. Джек в жизни не ел такой вкуснятины. Пегу столько раз продавали от одного хозяина к другому вдоль всего побережья, что у нее в запасе накопилось немало рецептов. При мысли об угрях Джек вспомнил про остроги, о которых с таким восторгом рассказывал Колин.
Надо было попросить Барда купить ему одну такую, посетовал мальчик. Несколько серебряных монет у него еще осталось. Очень немного, спасибо Пеге. Ну, по крайней мере, девчонка стряпает и даже еду в дом приносит. Форель, например, умеет ловить — да как! Ложится на живот у ручья и шевелит пальцем в воде, как будто это такой толстый червяк. Рано или поздно подплывает рыба, Пега щекочет ее под подбородком — а у форели вообще есть подбородок? — а как только та подпадет под ее чары, Пега ее хвать — и в мешок.
