Книга Стальной арбитр - Игорь Гаврилов

Дни моей сельской жизни летели быстро. К вечеру первого из них головная боль прошла. Я, наконец, натаскал воды, истопил баньку и от души попарился, потом плотно поужинал и выпил положенные после бани сто граммов. В последующие дни я подлатал кое-где прохудившуюся крышу дома, сменил три сгнивших столба в палисаднике. Свою собственную «крышу» после дорожных происшествий ремонтировать не пришлось, она не «протекала» и «съезжать» не собиралась. Спал я нормально, «майор Гатаулин» с красной муровской книжкой в одной руке и инъекционным пистолетом в другой не гонялся за мной во сне по темным улицам. На мое счастье, в том автобусе не ехал никто из Клёнов и ближайших сел, так что сплетни о том, как Юру Кириллова милиция арестовала и сняла с автобуса, по селу не ходили и с вопросами никто из местных любопытных ко мне не приставал. Дяде Мише я твердо решил ничего не рассказывать. У старика хватало проблем с Колькой, так зачем заставлять его переживать еще и из-за племянника?

Я убедил себя в том, что «майор Гатаулин» и его команда схватили меня по ошибке и, после того как выяснили правду, просто бросили и больше моей персоной интересоваться не будут. Вопрос закрыт, Юрий Сергеевич, и больше вы о нем не вспоминайте.

Чем я занимался еще? Посетил два раза наш сельский магазинчик, навестил кое-кого из друзей-знакомых детства. Прошелся как-то вечером по Нерли со спиннингом, поймал щучку граммов на семьсот, чему был несказанно рад. За грибами ходить было рано – шла только вторая половина июня. Народ, правда, бегал в лес за самой ранней земляникой, но собирать ягоды я дико не любил, поэтому предпочитал загорать и купаться, благо погода позволяла.

Прошла неделя. От дяди Миши никаких известий не поступало, я уже начинал беспокоиться. Сходив в очередной раз на Нерль, я поужинал и уселся на скамеечку перед домом покурить. Не успел я пару раз затянуться «кемелом», как напротив меня на дороге остановился бежевый «Форд-Скорпио» и засигналил, привлекая внимание. А потом из машины вышли дядя Миша и мой кузен. Коля, еще стоя возле «Форда», крикнул: «Труженикам стальных магистралей – наше почтение!» – и бросился ко мне. Я не остался в долгу; вскочил, отшвырнул сигарету и, закричав в ответ: «Звездам российского бизнеса – наш пламенный железнодорожный привет!» – побежал навстречу.

Мы обнялись. С Колькой мы всегда были в хороших отношениях, и не только потому, что, как говорится, росли вместе. Мой двоюродный брат был в детстве и остался сейчас простым, добродушным парнем, всегда готовым прийти на помощь, не думая о личной выгоде.

Таких людей я всегда уважал и уважать буду. Что касается его неустойчивого характера и слабости к спиртному – так ведь человек не Бог, у каждого свои недостатки.

Подошел дядя Миша, поздоровался я и с ним.

Вечером мы все втроем парились в бане, плескали квас на раскаленные камни, пили пиво, а потом собрались в передней дядиного дома за довольно богатым столом. Висели на стенах старые фотографии моих прадедов и прабабок, скреблась за обоями мышь, светила неяркая лампочка в зеленом абажуре, и телевизор «Шарп» – Колькин подарок – соседствовал с антикварным, времен, наверное, Крымской войны, комодом. Икон дядя Миша не держал. Как был он атеистом, членом КПСС и секретарем парткома маленького льнозаводика, где проработал всю жизнь, так и остался таковым. Несмотря на религиозную пропаганду бабы Кати и других соседок-старушек, в Бога мой дядя не поверил и на старости лет да и убеждения свои менять не стал. На всех выборах Михаил Владимирович голосовал за КПРФ, кандидатов-коммунистов и лично за товарища Зюганова.

За столом мы переговорили о многом, опустела и отправилась в чулан вторая бутылка «Московской», а за окнами стало темно и начал накрапывать дождь.

Колька сильно захмелел и на мой вопрос о том, почему жена не приехала с ним в деревню, вполне серьезно ответил:

– Предлагал – отказалась. Сказала, что хочет к морю. Ну и пускай едет в свой Адлер, пусть там любовников ищет! Знаешь, Юрка, если баба захочет с кем спутаться на курорте, то и двое детей ей не помешают.

Дядя Миша тяжелым взглядом посмотрел на Кольку.

– Совесть поимей! На жену он тут наговаривать будет. От тебя, дурака, Наталья в Адлер отдохнуть уехала. Какой нормальный муж будет четыре дня пропадать незнамо где?

– Да ладно, батя, я же сто раз говорил: сделку мы обмывали на даче у одного мужика, – ответил Колька.

– Что, все четыре дня только одну сделку? – язвительно поинтересовался дядя Миша.

– Ну да, одну… Да вы не знаете, какая это сделка. Да я через месяц на ней буду иметь двадцать тысяч баксов! – расхвастался Колька. – Это только чистого дохода, после всяких там налогов государству родному и бандитам!

– Вот когда будешь держать в руках эти свои «баксы», – дядя Миша аж скривился, не выносил он Колькиного бизнес-жаргона, – тогда и выпьешь сколько влезет! Может, тебя обманут и без штанов будешь бегать.

– Не, батя, – Коля искренне оскорбился, что в его талантах бизнесмена усомнились. – Это люди надежные, не кинут.

– После пол-литра у тебя все надежные! – заявил дядя Миша.

Колька обиделся еще больше, я поспешил погасить разгоравшийся скандал, переведя разговор в другую плоскость, а именно, спросил у дяди Миши, хорошо ли клюет на Нерли лещ? О! Ловля лещей была слабостью Михаила Владимировича, о ней он был способен говорить долго, особенно «под мухой». Следующие полчаса мы с Колей слушали исключительно рассказы дяди Миши о хитростях ловли, правильном устройстве удочек и поимке особо выдающихся экземпляров, при описании которых употреблялись слова: «колесо от телеги», «полпуда» и «громадный», а руки дядя Миша разводил гораздо шире плеч.

Прервал рыбацкие байки Колька, который после очередной стопки вдруг поднялся и изрек:

– Батя, что ты всё про рыбу да про рыбу, у меня вот душа песен требует, я же русский мужик, как выпью – так надо спеть!

И мой брательничек запел:

– На поле танки грохотали.

Солдаты шли в смертельный бой,

А молодо-о-ого командира…

Допеть, вернее, доорать песню про танкистов Николаю Михайловичу не удалось. Дядя Миша тоже поднялся со стула и врезал Кольке по шее. После этого «звезда российского бизнеса» молча добрела до кровати и завалилась спать. А мы с дядей Мишей засиделись далеко за полночь – вспомнить было что. От предложения переночевать я отказался и пошел к себе, тем более идти-то было всего метров триста, да и дождь к этому времени кончился. При ходьбе меня ощутимо поматывало, однако обошлось без падений и тому подобных неприятных последствий употребления русского национального напитка.

На следующей неделе скучать мне не пришлось: меняли пол на веранде у дяди Миши, ходили на ночную рыбалку, покатались на Колькином «Форде» по всем, наверное, дорогам Калязинского района Тверской губернии. В одну из таких поездок Коля разогнался почти до двухсот километров в час по нашему шоссе районного значения, отнюдь не похожему на гоночный трек.