Я немного отвлекся от этой парочки, когда какие-то студенты, узнавшие мою физиономию, выстроилось ко мне в очередь за автографом.
– Что ты здесь делаешь? – едва ли не растолкав локтями девиц, что жаждали показать мне своё белье, для того чтобы я увековечил его собственной росписью, Теа приблизилась ко мне с весьма враждебным выражением на лице.
Казалось, недовольные взгляды поклонниц её сейчас испепелят, и я, испытывая приступ альтруизма, поймав ладошку мачехи, потянул её к себе сквозь толпу. На короткое мгновение, когда наши взгляды и пальцы переплелись, показалось, что мир вокруг замер, замедлился, а затем вновь продолжил свой ход.
– Не нервничайте, девушки, это моя мачеха, – подмигиваю им, ставя последний автограф и обозначая, что сегодня я более не намерен общаться с поклонниками.
Глава 12Мужчина отпускает мои волосы и поворачивает лицом к себе, чтобы я видела лютую ненависть, что полыхает в его глазах. И я знаю, что он, несомненно, исполнит сказанное, стоит мне ослушаться. Он был настолько двуличен, что в начале нашего знакомства я даже не представляла себе, с каким чудовищем меня свела судьба.
Бенджамин Сандерс, замурованный в деловой костюм, в идеально выглаженной рубашке и красивом галстуке, с водителем, открывающим перед ним дверь Роллс-Ройса, казался мне образцом элегантности, сдержанности и хороших манер. На деле же моя жизнь, сам факт моего существования для такого, как он, не значили ровным счётом ничего. По его желанию я стала ему супругой, но если завтра я вдруг пропаду, то никому не будет до этого дела. За мои поиски примется лишь престарелый отец. Моя жизнь ничего не стоит, и ему это известно.
Я слышу, как шёлковая ткань наряда трещит, врезаясь в кожу, когда Бенджамин стаскивает с меня одежду. С губ срывается крик, и в ответ я получаю оплеуху, которая рикошетит в моей голове звоном в ушах и звёздочками перед глазами. Он закрывает мой рот в опасении, что кто-то может услышать эти утехи.
– Заткнись, сука.
Мысленно я уже была готова выйти в окно, если он завершит начатое. Меня настолько сильно трясёт, что кажется, где-то внутри грудной клетки на пределе работает моторчик. Ещё чуть-чуть страха и отвращения, и он взорвётся. Но, когда мужчина избавился от полотенца, я понадеялась, что максимум, что мне грозит, – это избиение. Возраст брал своё – он не был возбужден. От открывшейся мне картины хотелось смеяться, но всё же инстинкт самосохранения вовремя удержал от глупой ошибки.
Он оставил меня валяться на полу. А в моей голове даже не родилась мысль выбежать в коридор и позвать на помощь. Если я опозорю мужа, меня постигнет кара и пострашнее изнасилования. Ему были известны все ниточки, за которые следует дёргать, чтобы я оставалась послушной.
Наблюдаю, как он тянется рукой к комоду, на котором лежит оранжевый флакончик. Догадывалась о его содержимом. Бенджамин бросил таблетку для стимуляции потенции в рот и запил водой. Мне почему-то показалось, что это не первый его приём «волшебного» лекарства за вечер. Ведь он ждал моего прихода. И я надеялась, что если права, то и дополнительная доза ему не поможет.
– Сделай мне минет, – произносит буднично.
Меня передёргивает от отвращения, и я скалю зубы, точно дикое, отчаявшееся животное. Я не привыкла, чтобы кто-то меня выручал или защищал. Это всегда было только моей задачей. Да и помочь-то особо некому, кроме отца. И сейчас никто не побежит меня избавлять от ужасного монстра.
Во мне вскипает чёрная, подогретая на медленном огне, ненависть. Она такая бездонная, что, заглянув в меня, можно увидеть лишь кромешную тьму. Я ненавижу этого человека всей душой за то, как он со мной поступает. Тогда, около четырёх лет назад, он предложил мне сделку, от которой я не смогла отказаться. У каждого из нас были свои причины её заключать. Ему нужна была красивая кукла, а мне – спасение. Но я возненавидела его именно сейчас, из-за этой попытки меня растоптать, унизить и сломать.
И вдруг я поняла, что мне больше не страшно. Потому что самое страшное со мной уже произошло.
– Клянусь, я отгрызу твой член, если ты попытаешься засунуть мне его в рот, – шиплю на него.
Я вижу своё отражение в высоком зеркале за его спиной. С потёкшей по щекам тушью, размазанной помадой и алевшей от удара скулой, я была похожа на буйнопомешанную. Но сдаваться я не собиралась. Лучше сдохнуть.
Отчаяние придаёт мне силы. Я уже не сомневаюсь, что, если он изнасилует меня, я попаду в ад, но утащу его за собой. Ему остаётся совершить ещё один шаг, и я перейду черту. Но в этот раз обратного пути уже не будет.
Мужчина вновь приближается ко мне, обхватывает пальцами моё лицо, поднимая таким образом на ноги, и всматривается в глаза. Я не знаю, чего он хочет этим добиться, и только продолжаю упрямо смотреть на него в ответ. Из-за слёз вообще мало что могу разглядеть, но чувствую, что не должна опускать ресниц.
– Раз сама не способна держать ноги сведёнными, уберегу тебя от ошибки. Через неделю поедешь с моей матерью отдохнуть, и не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость. А теперь пошла вон.
Бенджамин отшвырнул меня в сторону моей двери, и я сильно ударилась рукой, но даже не подумала обернуться к нему. Схватилась за ручку, как за спасательный круг, и оказалась по ту сторону стены от него.
Страх всё ещё меня переполнял, а дрожь не отпускала тело. Я закрылась, хоть и понимала, что преграда, разделявшая нас, слишком хрупкая, но всё же лучше она, чем ничего. Обняла колени руками и ждала, когда меня перестанет трясти.
Так я и заснула на полу под дверью. Видимо, из-за пережитого стресса, почувствовав себя в безопасности, сразу отрубилась.
Добравшись утром до ванной, я поняла, что совершила ошибку, последствия которой будут на моём лице ещё долго. Из отражения на меня смотрела девица с синяком под глазом, отёкшими из-за слёз веками и покусанными губами. Но всё же именно взгляд выдавал пережитые мной минувшей ночью испытания.
К моему огромному облегчению, глава семейства Сандерс уже покинул свою спальню. Мне так хотелось, чтобы он уехал в очередную командировку, чтобы не видеть его подольше. Когда он отсутствовал, я всегда чувствовала себя лучше, необходимость с ним общаться меня угнетала. Совсем не расклеиться помогала мысль о том, что я скоро окажусь вдали от него.
Толстый слой корректора и тонального средства, бледные румяна и немного туши оживили мой образ, хотя стеклянное выражение из глаз никуда не делось. Несмотря на то, что я знала, что нахожусь в супружеских апартаментах одна, дверь свою открывала с некоторой осторожностью. Словно ожидая, что муж кинется на меня из-за угла и продолжит начатое. Но все тени, напугавшие в этой комнате вчера вечером, днём попрятались под кровать. Комната Бенджамина Сандерса пахла его дорогим одеколоном, деньгами и безнадёжностью.
Сил находиться в этом доме не было. Где угодно, но только не здесь. И закинув ноутбук в рюкзак, я уехала в город на учёбу, выйдя из дома через выход для прислуги. Не стала, как обычно, просить водителя отвезти в город, решив, что слежки Бенджамина с меня пока достаточно.
