— Колготки. Чтобы я их больше никогда не видел. Чулки, Вика, только чулки.
— Я же не смогла, — на выдохе пробормотала я.
— Сможешь позже. С желанием. А пока… — шеф мягко надавил мне на грудь, укладывая спиной на полированную столешницу, прямо на деловые бумаги.
— Я не насильник, Виктория. И не сволочь, — поглаживая одной рукой бедра, другой он приятно массировал через ткань простых хэбэшных трусиков мою промежность. Я не успела возмутиться, как палец лег на чувствительную, возбужденную плоть, и я против всего здравого смысла не стала сопротивляться.
— Тебя этому не научили, значит, это должен сделать я. И тогда плата из муки обернется удовольствием и… — взглянул мне в глаза. — Даже чем-то большим.
Говоря все это, он продолжал ласкать меня, то надавливая, то отпуская клитор. А другой рукой медленно подбираясь к груди.
— Ты такая отзывчивая!
Я даже не возразила. Внизу все горело огнем из-за какого-то одного пальца! И судя по тому, что все тело отзывалось на простую, незатейливую ласку — я всю жизнь мечтала лежать с раздвинутыми ногами на рабочем столе! Ужас! Подумать не могла, что это моя тайная фантазия!
— Время решать, — хрипло произнес шеф, неспешно покрывая мои губы легкими касаниями его губ. — Хочешь сладкий оргазм, крошка?
— Да, — выдохнула я, признаваясь в своей слабости, и закрыла глаза.
— Вот и договорились.
Он прижался ко мне плотней, рванул вверх блузку, сдвинул бюстгальтер и впился губами в сосок. Я шумно застонала, выдавая себя полностью, только бы он продолжал надавливать, отпускать, дразнить, в ответ лишь сбивчиво дыша и ожидая пика… А потом, когда вспышка острого, вымученного удовольствия внезапно настигла и разлилась огнем по телу, со странным, упрямым удовольствием призналась себе, что я еще та испорченная штучка.
— Будешь жить со мной, — напоследок Вячеслав Андреевич лизнул грудь и приподнялся. — Ты нужна мне двадцать четыре часа в сутки. Жду на стоянке, машину знаешь.
Резко отстранившись, убрал айпад, подождал, пока я опущу юбку, поправлю блузку, и вышел. А я плюхнулась в кресло и сжала разъезжающиеся ноги.
«Поздравляю, Вика, с первым оргазмом, — криво усмехнулась я. — Этому муд… мужчине не пришлось с тебя даже колготки снимать. Одного понять не могу, куда так безрезультатно тыкался Эдик?»
Наверное, это такая своеобразная защита сознания — все время, пока я приводила себя в порядок, думала о своем первом мужчине, о нашем с ним безрезультатном сексе. Чисто внешне Эдька был героем — высокий, рельефный, блондин с голубыми глазами. Я была так рада, когда мы начали встречаться. А потом переживала, что фригидная. А оказывается, я нормальная — это он не владеет техникой. Ха-ха. Грустно улыбнулась, и в этот момент в кабинет влетела Агнеша.
— Да ты охренела! — взвизгнула она, увидев меня в кресле начальника.
— Да пошла ты, — устало бросила ей и кое-как встала, — ко всем чертям.
Подвинув Агнешку плечом, вышла из кабинета в общую комнату, чтобы забрать вещи… — и зависла: сумка-то у шефского помощничка. Получается, что мне и забирать-то нечего.
Развернулась и растерянно побрела к вешалке.
— Тебя как будто трахнули, — пошутила Маринка. А сама улыбается не менее нервно. Ей-то он чего сказал? Что тоже свистнула мани?
— Да так практически и было, — пытаюсь за сарказмом скрыть шок. — Похоже, наш шеф обожает все эти тренинги и стрессовую мотивацию. Сегодня мне будут сниться кошмары.
* * *
Я вышла на улицу и огляделась. Хоть и не в клетке, а ощущение мерзкое. Хорошо, что случайно телефон выложила из сумки, иначе бы совсем без всего осталась.
Тяжко выдохнула, достала из кармана куртки старенький, потертый телефон и нашла в списке нужно имя.
“Босс-кровосос” — так у меня забит Вячеслав Андреевич. Кто бы знал, что слова пророческие.
Раздалось несколько гудков, противно царапающие слух и растрепанные нервы, и наконец на том проводе прозвучал бархатисто-насмешливый голос:
— Слушаю вас, Виктория.
— Ключи отдадите? — без сантиментов перешла к сути. Грубовато, но унижаться не буду. Не дождется.
Вячеслав Андреевич помолчал, а потом отчеканил:
— Нет!
— … — повисла пауза. Придурку весело, а у меня слезы подступают к глазам.
— Вы внимательно меня слушали?
— Да, — отвечаю и замолкаю, чтобы не разрыдаться. Потом собираюсь духом и добавляю: — Но мне надо собрать вещи. Хотя бы зубную щетку…
— Повернись направо!
— Что?
— Вика, не тупи! Посмотри направо! — в телефоне раздались гудки.
Поворачиваю голову и увижу, как на стоянке, среди машин появилась ненавистная фигура и махнула мне рукой.
Сделав вид, что что-то уронила, я присела и, пока он меня не видит, наспех смахнула рукавом куртки слезы. Конечно, красные глаза не скрыть, но хотя бы так.
Идти не хотелось, однако пришлось.
Теперь я понимаю, что чувствуют собаки на поводке. Я, конечно, без ошейника, но босс и без него душу вынет и командам научит. Стало себя так жаль, что хоть вой от безнадежности. Чтобы совсем не расклеиться, до боли прикусила язык. Однако легче совсем не стало.
Когда подошла к машине, со стороны пассажира распахнулась дверца, приглашая в дорогое нутро, пахнущее роскошью и рабством. Если меня спросят, как оно пахнет — отвечу, что кожей дорогого салона и люкс парфюмом.
Забираясь в салон, я испачкала ноги, и на колготах появились некрасивые грязевые разводы. Плевать.
— Ну что же вы так. Не на убой же идете, — сочувственно произнес Вячеслав Андреевич.
Я повернула голову и подняла на него глаза. Босс оценил мой взгляд, полный ненависти и презрения, и разочарованно хмыкнул:
— Что ж, если считаете, что я скот — буду вести себя соответственно, — скривил губы в едкой насмешке и неожиданно рявкнул: — Улыбаться! Не лимон жрешь!
Меня будто кипятком ошпарило — прежде так по-хамски со мной никто не разговаривал. И мало того что напугал неожиданным ором, еще от его давящего взгляда по позвонку прошла молния. Я непроизвольно выпрямилась и робко сложила руки на колени.
— Видите, Вика, какая большая разница может быть в отношении.
— Да, — прошептала.
— Так давайте не будем портить день, — он улыбнулся. — Если, конечно, не предпочитаете давление.
— Нет, — покачала головой и, спохватившись, уточнила: — Не предпочитаю.
— Так вам нужна зубная щетка?
— Не только. Хозяйка расстроится, что я потеряла ключи…
Он окинул меня странным, насмешливым взглядом, завел мотор и, ни говоря ни слова, поехал.
