Нет, определенно, жизнь в Дирфилдском гарнизоне нельзя былои сравнивать с той, которую она вела в Бостоне или еще раньше в Англии, но Сарауже и не собиралась отступать от своих планов. Пожалуй, здесь она наконецобретет то, ради чего она решилась бросить мужа и отправиться в полноеопасностей путешествие через океан.
Выпив чашку кофе, Сара застелила постель и спросила уРебекки, что нужно сделать по дому.
Оказалось, что Ребекка уже давно собиралась на одну изблизлежащих ферм навестить свою подругу, которая недавно родила прелестнуюдочку, поэтому заранее постаралась освободить сегодняшний день для поездки.Сару такой ответ вполне удовлетворил, и она с чистой совестью отправиласьразыскивать полковника Стокбриджа.
Его дом она нашла быстро, однако самого начальника гарнизонана месте не оказалось. Часовой у дверей не мог или не хотел сказать ей, куда онотправился и когда будет, поэтому Сара решила пока осмотреть форт. Ееинтересовало буквально все — и солдаты, осваивавшие строевые артикулы подруководством капрала, и кузнец, подковывавший лошадей, и группа офицеров уконовязи, которые курили, обмениваясь шутками, и — особенно — одетые в меховыешкуры индейцы, которые въезжали в ворота небольшими живописными группами илипокидали форт. В первое мгновение все они показались Саре похожими на ПоющегоВетра, но, вглядевшись пристальнее, она поняла, что ошибалась. Их одежда иголовные уборы из какого-то незнакомого меха сильно отличались от тех, которыеносил ее проводник, и Сара решила, что это — нантикоки, о которых она слышала вБостоне. Впрочем, нантикоки были таким же миролюбивым племенем, как и вампаноги.В окрестностях Дирфилда, по словам полковника Стокбриджа, вообще не быловоинственных племен, и Сара склонна была верить ему, но лишь до тех пор, покаона не увидела группу примерно из двенадцати всадников, которая вдруг появиласьв воротах форта.
Это тоже были индейцы, но при виде их Сара похолодела иневольно попятилась. Ничего более устрашающего она в жизни не видела. Казалось,они мчатся прямо на нее; их лошади были в мыле, а от всадников валил густойпар. Смуглые лица, оттененные осевшим на волосах и вокруг губ инеем, былисвирепы и беспощадны. Длинные черные волосы индейцев были распущены, и в нихбыли вплетены перья и яркие стеклянные бусинки. Всадники были закутаны в мех, ана двух из них было надето что-то вроде доспехов, сделанных из деревянныхдощечек, плотно переплетенных веревками и раскрашенных.
Все это Сара разглядела за считанные мгновения. В следующуюсекунду воздух вокруг нее заполнился стуком копыт по утоптанному снегу,громкими гортанными голосами, произносящими фразы на незнакомом языке, и Сараиспытала непреодолимое желание забраться под ближайший фургон.
Но никого, кроме нее, появление индейцев, похоже, неиспугало. Даже часовой на воротах, который следил за приближением кавалькады слегким интересом, теперь отвернулся. Между тем всадники промчались совсем рядомс тем местом, где стояла Сара, и она почувствовала, что дрожит от страха.
Эта неосознанная реакция заставила Сару пережить приступсильнейшего раздражения, которое и помогло ей отчасти справиться с собой,однако она не могла не признать, что зрелище было весьма внушительным иживописным. Можно было подумать, что рядом с ней пронесся небольшой ураган,вздыбивший утоптанный снег и обдавший ее холодным ветром. От этой небольшойгруппы людей веяло монолитным единением, неким неведомым ее пониманиюединством, которое внушало ей одновременно и зависть, и ужас. Вот один из нихчто-то прокричал, и вся группа отозвалась дружным смехом, который прогремел вушах Сары словно гром.
Осадив коней у самой коновязи, всадники начали один за другимспешиваться. Несколько солдат лениво наблюдали за ними, но индейцы продолжалипереговариваться между собой, не обращая никакого внимания на чужие взгляды.Несомненно, это не было нападение, но у Сары почему-то создалось впечатление,что индейцы приехали в форт по какому-то очень важному делу. Быть может,рассудила она, это что-то вроде делегации или посольства. Приезжие индейцыдействительно держались с большим достоинством, а исходящее от них ощущениеединства могло быть вызвано как сознанием важности своей миссии, так и вполнепонятным чувством настороженности, которую испытывают, к примеру, парламентерыв стане врагов.
Пользуясь тем, что на нее по-прежнему не обращали внимания,Сара заняла удобную позицию возле одного из фургонов и стала внимательно разглядыватьпредводителя индейцев. Отчего-то он заинтересовал ее больше других, но ибоялась она его едва ли не сильнее, чем всех остальных, вместе взятых. Чертамион отдаленно походил на европейца, но выражение свирепости и отваги на егосмуглом лице было таким же, как и у его спутников. Как и они, он был одет вмеховую шкуру и вышитые мокасины, а его длинные черные волосы развевались поветру при каждом шаге, при каждом движении гордо посаженной головы. Держался онсмело и независимо, со свободной грацией опасного дикого животного, и по тому,как остальные отвечали на его вопросы, Сара поняла, что они весьма его уважают.И дело было вовсе не в том, что он был главой делегации или, скажем, вождем,как отец Поющего Ветра. Этот воин был прирожденным лидером, и это чувствовалосьи в интонации, с какой он произносил какие-то обращенные к соплеменникам слова,и в каждом его жесте и движении.
Она как раз раздумывала о том, сколько ему может быть лет,когда индеец внезапно повернулся к ней, и, застигнутая врасплох, Саравздрогнула от неожиданности и страха. Кажется, она даже подпрыгнула на месте,но на бронзовом лице воина не дрогнул ни один мускул, чего, наверное, нельзябыло сказать о ней. Сара была абсолютно не готова к тому, чтобы глядеть в глазамужчине, какой бы необычной и экзотической ни была его внешность.
Для нее индейский воин был чем-то вроде картины, которуюСаре хотелось как следует рассмотреть, однако, когда картина повернулась истала рассматривать ее, она почувствовала себя крайне неуютно.
Нет, в каждом движении его сильного тела, в каждом быстром иплавном жесте и даже в его непроницаемом взгляде была своя музыка, которую Сараготова была слушать снова и снова, однако вместе с тем он пугал ее чуть не допотери сознания.
Вместе с тем в глубине души Сара почему-то была уверена, чтоон не причинит ей вреда. Просто он был владыкой Неведомого, принцемНеизвестности; он представлял целый мир, о котором Сара могла только мечтать, анеизвестное всегда страшит.
Саре показалось, что они смотрят друг другу в глаза ужецелый час, хотя на самом деле прошло едва ли несколько мгновений. Пристальный,холодный взгляд индейского вождя проник в самую глубину ее души, достигсередины и… ушел в сторону. В следующий миг индеец повернулся и сталподниматься по ступеням крыльца, ведущего к кабинету полковника, а Сара сужасом осознала, что дрожит как в лихорадке. Колени ее подгибались, ноги сталиватными, и в конце концов она ухватилась за край фургона, чтобы не упасть.Машинально она провожала глазами других индейцев, которые, сняв груз с четырехвьючных лошадей, повели их к стойлам, но мысли ее были заняты совсем другим.Сара гадала, к какому племени может принадлежать человек, который произвел нанее такое сильное впечатление, зачем он приехал в Дирфилд и почему ониворвались в ворота так, словно за ними гнались все демоны ада. Но ответов наэти и другие вопросы у нее не было.
