— Зомби-викинги зовутся драуграми. Они сторожат сокровища мертвых, — он окинул взглядом курганы вокруг. — Но я не думаю, что это они. По крайней мере, я на это надеюсь.
Из всех оживших мертвецов, драугры были самыми противными. Они не были зловещими, как зомби, но если ты перейдешь им дорогу, тебе не несдобровать. Драугры были ожившими трупами павших викингов-воителей, но сохранившие человеческий интеллект и умевшие увеличиваться вдвое для боя. К тому же, уже будучи мертвыми, убить их было нельзя.
Мэтт присмотрелся. Нет, он был уверен, что это не драугры. Просто заурядные мертвые викинги.
— Вам здесь не место, — повторил самых высокий из них.
— Да, мы это уже слышали, — пробурчал Фин.
— И мы полностью согласны, — продолжил Мэтт. — Поэтому мы пытаемся покинуть это место. Постараемся уйти как можно скорее, и нам очень жаль, что пришлось побеспокоить вашу, эм, жизнь после смерти.
— Покинуть? — спросил другой, оживившись. — Вы можете?
Мэтт проклял себя за такое.
— Нет, имею в виду… Ладно, да, мы можем, но потому, что нам здесь не место, как говорите. Это особый выход. Для людей, кто сюда по ошибке попал.
— Как мы, — сказал здоровяк. — Мы здесь по ошибке.
— Ты все только хуже сделал, Торсен, — пробурчал Фин.
— Мы должны быть в Вальхалле, — продолжил мужчина. — Мы воители.
— Ну, да, — медленно ответил Мэтт. — Но только воины, павшие в бою, попадают в Вальхаллу, что, как я считаю, несправедливо и…
— Мы пали в бою.
— Староваты для сражений, не находите? — проворчал Фин.
Мертвец сердито посмотрел на Фина, раскрыл свою тунику и показал на тонкую рану вдоль его морщинистой грудины:
— А это тогда что, малец?
— Ну, огромный бумажный порез?
И мертвый викинг принялся проклинать Фина и называть его кем только можно: и лохматым, и хлебоносом, и полутроллем, и горшколизом.
Как только старикан обматерил мальца с ног до головы, остальные два также приоткрыли одежду и показали идентичные раны. И тогда Мэтт всё понял. Проблема Вальхаллы заключалась в том, что воины могли туда попасть, только если падут в бою. Да, несправедливо, если подумать, это значило, что лучшая жизнь после смерти тебя ждет, если перед кончиной ты облажаешься. А если ты настолько хороший боец, что умер в постели? Ну, тогда ты неудачник, как эти ребята. Мэтт слышал, что иногда старые воины пытались обмануть систему, нанося себе порезы на предсмертной ложе, в надеждах, что Валькирии подумают, что они умерли от ран, полученных в бою. Это, разумеется, не работало, но не винить же стариков за попытку!
— С вами обошлись плохо, — наконец произнес Мэтт, встревая в спор Фина с разъяренными призраками. — Я это кому-нибудь доложу.
— Ты? — все три мертвеца засмеялись так громко, что их понурые головы приподнялись. — Ну и кому ты про нас расскажешь?
Мэтт выпрямился:
— Я Мэттью Торсен, потомок великого бога Тора. Избран, чтобы представлять его в час Рагнарёка.
Наконец, он вытащил из-под майки амулет. Мужчины посмотрели на него и заржали.
— Нет, он серьезно, — сказала Лори. — Он сын Тора. И Фин, и я… — Она продолжила: — Мы потомки другого скандинавского бога, а вот Болдуин потомок Бальдра. Все любят Бальдра, не так ли? — Она повернулась к Болдуину и прошептала: — Скажи что-нибудь.
Болдуин улыбнулся и поднял руку, чтоб поприветствовать:
— Хей, я Болдуин. Понятия не имею, что тут происходит, но вы должны прислушаться к этим ребятам. Если они говорят, что помогут, они это сделают.
Мужчины снова засмеялись. Потом один остановился и показал на карту, сжатую в руке Лори.
— Что это? — спросил он.
Мэтт напрягся. Если они поймут, что это карта выхода из Хель…
— Это? — Лори подняла ее, но перед этим быстренько перевернула, и показала им. — Не знаю. Я нашла ее где-то здесь. Красота, не так ли? Выглядит так, словно она сделана из крыльев насекомых.
— Нам срочно нужно уходить, — сказал Мэтт. — Как я сказал, я расскажу о вас только хорошее Валькириям. Я знаю их главу. Хильдар? Слышали о ней?
Болтая, он отошел назад, тактично предлагая другим сделать то же самое.
— Это карта, — сказал здоровяк, пока Лори во время отступления складывала карту.
— Что? — Лори опустила на нее взгляд. — Правда? И почему вы так решили? Она просто выглядит как переливающаяся бумажка. Я посчитала ее красивенькой, ведь, хм, девочкам нравятся красивые штучки, не так ли?
— Это карта выхода отсюда, — сказал один из мертвецов. — Вы взяли ее у Хелены. Ни у кого больше нет такой бумажки, как эта.
— Правда? Хм… она должно быть ее обронила. Возможно, это просто… заметки. Я уверена в этом.
Мёртвый викинг рванул к ним. Мэтт схватил Лори за руку и потянул за собой.
— Бежим! — закричал он.
Они помчались через поле, врезаясь в курганы и выбираясь из них.
— Кто-нибудь может объяснить, почему мы убегаем от старых мертвецов? — крикнул Фин во время бега. — Они же не великаны, Торсен. Хороший удар, и они падут. Мы можем их уложить.
— Я не хочу, — ответил Мэтт.
— И почему же?
— Они не заслуживают.
— Мэтт прав, — согласилась Лори, едва они увернулись от бедренной кости. — Мы не можем их отсюда вытащить, но они пожилые воители, и мы должны их уважать.
— И они нас должны уважать, — заворчал Фин. — Мы потомки богов. Мы не бежим от стариков.
— Храфнасвельтир! — проклял их один из старых викингов. — Храфнасвельтир!
— Как он нас только что обозвал? — огрызнулся Фин.
— Причины вороньего голода. Предполагаю, это значит «трусы» — тот, кто никогда не падал в бою и не становился пищей для воронов.
— И тебя это не напрягает? — спросил Фин.
— Нет, но это крутая фраза. Надо запомнить, — Мэтт посмотрел за плечо. — Думаю, можем сбавить темп. Мы же от мертвецов бежим? Не нужно так далеко бежать. Они очень далеко. Просто быстренько идем и…
Мэтт споткнулся. Болдуин поймал его прежде, чем тот упал, но Мэтт оставил свой кроссовок позади. Он посмотрел вниз и увидел, что погряз в грязи. Или, по крайней мере, он надеялся, что это грязь.
— Думаю, мы нашли реку, — подметил Болдуин, доставая кроссовок Мэтта.
— Прекрасно, — ответил тот. — Как только ее пересечем, пройдем царство мертвых на нашем пути обратно. — Он повернулся к Лори: — Ведь так говорит карта?
Она улыбнулась:
