Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Мне очень жаль, тетя Поппи, но я не могу полететь в Италию.
Тетя постукивает по подбородку наманикюренным пальцем:
– Моя дорогая девочка, не стоит так быстро отказываться. Поверь, жизнь покажется тебе гораздо интереснее, если научишься отвечать: «А почему бы и нет?»
Я слышу, как на заднем плане кто-то звонит в дверь. И радуюсь, что появился благовидный предлог прекратить этот разговор.
– Похоже, к тебе пришли, так что поговорим в другой раз.
– Ну уж нет, нам надо спланировать поездку. Подожди минутку, не отсоединяйся.
Тетя, не прекращая говорить, быстро идет через гостиную, стены которой выкрашены в барвинковый цвет. Картинка так раскачивается, что у меня даже голова начинает кружиться. Мелькает строй всевозможных безделушек. Старинные часы над камином. Подушки самых разных цветов и размеров, бордовый ковер с длинным ворсом, кресло с расцветкой под зебру. Я вижу в углу круглое подвесное кресло из ротанга. А чем это украшен светильник? Никак фигуркой обезьянки, вырезанной из слоновой кости?
Дверь распахивается, и экран мобильника заливает яркий свет.
– Броуди! – Тетя направляет смартфон на высокого мужчину лет шестидесяти с взлохмаченными светлыми волосами; он одет в джинсы и фланелевую рубашку. – Знакомься, это Эмилия. Эмилия, это Броуди.
Я смущенно хихикаю:
– О, приятно познакомиться, Броуди.
– И мне тоже. – Низкий голос мужчины очень подходит к его грубоватой внешности. – Ваша тетя ждет не дождется, когда вы отправитесь в путешествие.
Ну вот, этого еще не хватало! С какой стати Поппи рассказывает своим знакомым, что я лечу с ней в Италию? Я слышу, как Броуди говорит тете, что на сегодня работу закончил. Телефон подрагивает, и я мельком вижу сморщенную руку.
– На удачу! – Тетя кладет в ладонь Броуди блестящий пенни и машет ему на прощание. – До скорого, мой дорогой друг! Ступай и поделись своим светом с этим миром!
Наконец на экране снова возникает ее лицо.
– Броуди – настоящий подарок небес, – говорит Поппи и закрывает дверь. – Даже не знаю, что бы я без него делала. Бедняга потерял ногу во Вьетнаме. Но он приходит каждый день, помогает мне с Хиггинсом. Хиггинс – это мой двадцатилетний мерин. – Я не успеваю переварить тот факт, что у моей тети есть лошадь, а она добавляет: – Томас, отец Броуди, был моим спутником.
– Твоим спутником? Ты хочешь сказать…
– Да, Эмилия, он был моим любовником. Храни Господь его душу!
Если бабушка Роза, темная, грузная и потрепанная, – это воплощение старой Италии, то Поппи – энергичная, жизнерадостная и немного легкомысленная – олицетворяет собой космополитичную Америку. У тети сохранился слабый итальянский акцент, но это лишь придает ей изюминку.
Поппи сейчас в Девоне, штат Пенсильвания, но, когда она заходит в заставленную мебелью кухню, у меня возникает такое ощущение, будто я там, рядом с ней. Тетя объявляет, что наступило время чаепития. Я, естественно, ожидаю увидеть чайник и чашки, но она вместо этого достает из буфета бутылку джина «Бомбей» и улыбается:
– Как предпочитаешь, с мартини или со льдом?
– Мне, пожалуйста, с мартини и еще обязательно добавить пару оливок, – поддерживаю я игру.
Тетя весело смеется:
– Ах, как бы я хотела, чтобы мы сейчас были вместе. Напились бы прямо среди бела дня.
Я устраиваюсь на скамейке. Солнце пригревает плечи. Тетя смешивает себе коктейль. Она прислонила смартфон к бутылке, но не очень ровно, и я вижу только ее левую половинку. Бóльшую часть экрана занимает холодильник с фотографиями – детей, включая младенцев, и взрослых самых разных национальностей. Толпа женщин в розовых кепках с плакатами в руках на каком-то митинге. Поппи в жокейском костюме верхом на великолепной черной лошади. На Хиггинсе, надо полагать. Снова она. Стоит по колено в воде на берегу океана в компании друзей, причем все они вдвое моложе ее.
Поппи бросает взгляд на холодильник у себя за спиной. Я чувствую, что краснею, как будто в замочную скважину подглядывала.
У тети блестят глаза.
– Жизнь лучше измерять друзьями, а не годами, не находишь?
Не дожидаясь моего ответа, она берет свой бокал и шейкер для мартини. Экран смартфона темнеет – видимо, тетя взяла его под мышку.
Когда я вижу Поппи в следующий раз, она уже стоит на тенистой террасе.
– Мой маленький рай, – говорит тетя и медленно демонстрирует панораму сада.
Между сказочными феями и разноцветными гномами как попало расставлены глиняные горшки с непокорным вьюнком, розовыми гибискусами, ярко-оранжевым маком и другими растениями. Аллигатор в натуральную величину, деревянный символ мира и радуга из жести.
– Оцени мой последний проект. – Тетя садится около пруда с золотыми рыбками и слегка похлопывает по воде. – Эй, Немо, я пришла! – зовет она. – Дори, плыви сюда!
Я не выдерживаю и громко хохочу:
– У тебя просто чудесно!
И это правда. Дом Поппи вдохновляет, пьянит и одновременно манит, как зарисовка из какого-нибудь фантастического романа, где героиня может быть эксцентричной и молодой в душе чудачкой… или полной психопаткой…
Тетя нарушает ход моих мыслей:
– Совсем рехнулась.
– Что?
Она встает на ноги:
– Ты ведь так обо мне сейчас подумала?
– Нет, что ты! – Я нервно хихикаю. – Просто…
Поппи смеется и устраивается в плетеном кресле с подушками разных цветов и размеров.
– Все нормально, Эмили. Знаешь, я обожаю сумасшедших. Тех, кто с головой бросается исследовать неизведанное, кто умеет заразительно хохотать и помешан на творчестве. Тех, кто всегда поддержит в беде, не боится поражений и любит неожиданности. И я подозреваю, что ты как раз из таких.
Я в ответ мычу, словно дурочка, а сама надеюсь, что это мычание будет воспринято как согласие.
Тем временем Поппи устанавливает смартфон на столе и на этот раз направляет его прямо на себя, так что у меня впервые появляется возможность хорошенько ее разглядеть. Она худая, у нее чудесная оливковая кожа и слегка подкрашенные розовой помадой полные губы. На тете белый льняной сарафан с поясом цвета фуксии и массивные оранжевые бусы.
– За Эмилию! – Поппи поднимает бокал, и на ее тонком запястье звякает целая дюжина разноцветных браслетов.
Я в сотнях милях от Девона сижу на скамейке в парке и поднимаю в ответ воображаемый бокал.
– Ведь мы обе из клана младших дочерей, – заключает Поппи.
Я давлюсь воображаемым мартини. В памяти всплывает история Филомены, Козимо и бедняжки Марии.
– За нас, хотя лично я и не верю в это проклятие.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
