Фрэнк понес чай пилоту, а Зоя тем временем внимательно огляделась. Ничего особенно интересного. В салоне самолета несколько кресел было убрано, и на освободившемся месте стояли два огромных чемодана, упакованные и перевязанные веревками. Ей стало любопытно, что это такое? А также ей хотелось бы узнать, куда они все-таки летят. Выглянув в иллюминатор, она увидела сплошную голубизну. Это море или небо? Она захотела пройти в туалет, но ноги не слушались ее.
— С тобой все в порядке?
— Да, — Зоя улыбнулась Фрэнку, — только я хочу освежиться.
Он взял ее за локоть и проводил к туалету. Она почувствовала себя старой леди и невольно хихикнула.
— Не запирай дверь, Зоя.
— Конечно-конечно, — кротко сказала она. Внутри ее разлились теплота и умиротворение. Зоя взглянула на себя в зеркало и снова хихикнула. Лицо округлое, благообразное, глаза огромные, влажные. Она нравится Фрэнку и летит с ним неведомо куда, а он… он будет любить ее, любить долго…
— Теперь лучше?
Она кивнула и едва не рухнула на него, когда пыталась сесть. Он придержал ее и убрал ей со лба волосы, когда она тяжело плюхнулась в свое кресло.
— Долго еще? — спросила Зоя сонно.
— Почти прибыли, дорогая. — Его голос был низкий и сиплый и доносился откуда-то издалека. — Прости меня, моя красавица, прости меня, Господи, но это совершенно необходимо. — И он прильнул к ней губами.
Она вскинула руки и обвила их вокруг его шеи. Поцелуй был лучшим из всех, какие она знала. Он целовал ее взасос. Его рот был таким сладким и чувственным. Фрэнк любил ее. Он вернулся за ней навсегда, не так ли?
Она почувствовала легкое скольжение его рук на своей спине, мягкое пожатие плеч. Она слабо простонала его имя и попыталась снять блузку. Фрэнк хотел ее, и она желала помочь ему.
— Я люблю тебя, — прошептала она с хрипотцой, не узнавая своего голоса.
Он опять прильнул к ней со страстным поцелуем.
— Скажешь мне это снова, когда мы приземлимся, хорошо?
Она почувствовала прохладное дуновение ветерка и попыталась открыть глаза. Она не должна спать, когда Фрэнк хочет любви.
В самолете стоял шум, мешающий говорить.
Фрэнк пытался поставить ее на ноги. Она почувствовала что-то твердое между ног.
— Фрэнк?
— Дорогая, все в порядке. Это для безопасности. Это не причинит тебе боль. Будь умницей, разведи ноги.
Он кричал. Шум в самолете усиливался. Зоя напряглась, резко рванулась, попыталась прийти в себя. О Боже! Ее веки были такими тяжелыми, что она едва могла их открыть. Но тем не менее она их разлепила.
— Фрэнк! — крикнула она.
Вокруг стало так светло, как будто самолет открылся. Господи! Так и есть! В хвосте самолета зияла дыра.
— Послушай меня, Зоя! Только послушай меня! — Фрэнк с трудом старался перекричать свист и шум вокруг. Он с силой сжал ее плечи, которые стали такими тяжелыми… Что-то давило ей на спину, мешало повернуть голову, жало между ног. Фрэнк встряхнул ее, чтобы привести в чувство. — Не пугайся! — кричал он. — Я не дам тебе упасть! Я удержу нас вместе. С тобой все будет в порядке.
В глубоком потрясении она пыталась сосредоточить свой взгляд на его руках, которые неумело возились с застежкой на ее груди. Она почувствовала, что выходит из комы и окунается в кошмар реальной жизни…
— Что?.. Что?.. — слетело с уст Зои, когда Фрэнк потащил ее вперед к зияющей дыре. Она сопротивлялась изо всех сил, кусалась и кричала до тех пор, пока у нее не запершило в горле. Потом рот Фрэнка закрыл ее рот, и казалось, жизнь стала медленно покидать ее. Зоя поняла, что ей суждено умереть. Разве не так?
— Сейчас, Зоя, сейчас это произойдет! Когда ты почувствуешь землю под ногами, согни колени, слышишь меня? Согни…
— Не будь идиотом… — Она не закончила фразу, так как не смогла произнести, что умрет прежде, чем они ударятся о земную твердь. — Боже мой! — только и крикнула она, когда ее ноги ступили в пустоту.
Холодный воздух ударил Зое в лицо, грохотал в ее легких, почти разрывая их. Казалось, ее тело было уже мертво, оно безжизненно повисло, словно тряпичная кукла, в объятиях Фрэнка Блейкмора. Кожа на лице натянулась словно маска. Желудок был где-то вне ее тела, а волосы, вырываясь из-под шлема, свободно парили в воздухе. Барабанные перепонки лопались. Пальцы отчаянно сжимали непонятно что. А потом — невыносимо резкая боль, что-то дернулось между ног, вызвав сотрясение всех конечностей. Она почувствовала, будто ее всосало обратно внутрь самолета, из которого они только что выпрыгнули. Ее грудь болела в тех местах, где страховочные ремни резко врезались в ее тело. Затем наступило странное спокойствие, и вокруг нее в воздухе разлилось невиданное тепло. Вот и предсмертная агония. Ее ноги инстинктивно поднялись и обвились вокруг бедер Фрэнка, а ее дыхание превратилось во всхлипы абсолютного ужаса. Она не хотела умирать. И попыталась открыть глаза. Частично это ей удалось, она увидела голубизну, много голубизны, затем веки плотно сомкнулись. Исчез шум, но ее сердце глухо стучало в груди, вокруг — ничего, кроме этого жуткого стука сердца.
— Ради Бога, согни ноги, Зоя! — крикнул Фрэнк, но было слишком поздно: раздался шмякающий звук. Они рухнули на землю всей неуклюжей массой напряженных рук и ног, и все перепуталось: нейлоновые канаты, ветер, жара…
Глава 4
Зоя медленно поднималась по склону холма, на котором возвышался дом из неотесанного камня. Остров был небольшой, на редкость плодородный, хотя они приехали сюда заниматься отнюдь не земледелием. Фрэнк пригласил ее в качестве секретаря, но Зоя подозревала, что работа будет совсем иной.
Старый дом сверху донизу был набит разнообразной провизией: консервами, водой в бутылках, баллонами с газом. Увидев в дверном проеме силуэт Фрэнка, Зоя ускорила шаг.
— Что мы здесь собираемся делать, Фрэнк Блейкмор? — спросила она.
— Мы собираемся работать.
— Но почему здесь, а не в каком-нибудь более цивилизованном месте?
Фрэнк помолчал, как будто обдумывая что-то, а потом вытащил из кармана нож и открыл банку консервов.
— Мне необходимо уединение, — сказал он наконец. — Тео знал этот остров и решил, что он подойдет.
— Подойдет для чего? Для размышления над книгой? — сказала Зоя с усмешкой. — Не верю ни одному твоему слову. Вся эта затея кажется очень странной и необычной.
— Но я уже говорил тебе, что я довольно необычный человек.
— Ладно, Фрэнк, хватит! — оборвала его Зоя. — Слово «необычный» не объясняет всей странности происходящего! — Она показала на коробки. — Как все это попало сюда? Держу пари, не на парашюте. Все это могло быть доставлено только лодкой. Почему же мы не воспользовались ею?
— Эти вещи были привезены сюда несколько недель назад. А сейчас попутного морского транспорта не было.
