У него высшие баллы за память, язык и координацию движений. Его реакции быстро проявляются и столь же быстро отступают. Его независимая инициатива и исполнительная способность проявляются в быстро меняющихся методах, которые часто – по контрасту – уступают место зависимости. Следует поддерживать развитие такой степени разносторонности в его годы, поощряя повторение самых простых ситуаций, которые требуют согласованного поведения от всех участников.
Если бы кто-нибудь попробовал препятствовать «степени разносторонности» Фила, то эта затея провалилась бы с треском. Вместо этого напряженные отношения между Эдгаром и Дороти, которые в скором времени приведут к разводу, подвигли мальчика на развитие стратегии «разносторонности», чтобы сохранить любовь каждого из родителей. Стратегии Фила в поисках любви не ограничивались только домом. Поскольку родители запрещали ему переходить улицу, когда он играл, ему приходилось ходить вокруг квартала и заводить знакомства со старшими по возрасту соседями; они делали ему маленькие игрушки, которые он потом с гордостью приносил в свой дом. Эдгар вспоминал об этом как о примере того, каким Фил был «промоутером».
Но всепоглощающая страсть Фила была общеамериканским выбором: это игра в ковбоев. Родители купили ему полный комплект ковбойского снаряжения: шляпу, жилет, чапы, кобуру, револьвер и сапоги. Возможно, они в это время каким-то образом упомянули о смерти Джейн, поскольку Тесса Дик, пятая жена Фила, рассказывала, что во время своих ковбойских игр
[Фил] часто притворялся, что у него есть сестра по имени Джейн и что она девушка-ковбой. Он надевал свой ковбойский костюм и «скакал на лошадях» вместе с Джейн. Джейн была маленькой, с темными глазами и длинными темными волосами. Она была также очень бесстрашной, всегда побуждая Фила делать вещи, которых он боялся, подталкивая его к тому, чтобы он попал в беду.
Удержим в памяти это описание девочки-ковбойки Джейн. Оно воплощает внешний вид и характер «темноволосой девочки» – женское начало в Филе и его наваждение, – которые настойчиво руководили им в его выборе жен и любовниц и в его описании двойственных (яростно смелых/непредсказуемо злых) героинь, которые появляются на страницах его многочисленных романов.
Ни Эдгар, ни Дороти не считали себя людьми религиозными, но они время от времени отправляли Фила в воскресную школу. Упрямая настойчивость Фила на том, чтобы понимать все, что говорится, даже в столь благочестивом роде, радовала его отца. Эдгар вспоминал, что во время коллективного пения Фил «встал со своего места, прошел вперед и попросил книгу псалмов. Он сказал, что не сможет петь, пока у него не будет этой книги. Это показывает, насколько естественным он был даже в церкви…»
Формальная религия не была важна для Фила в его мальчишеские годы. Но один случай – спонтанный акт добродетели и веры – всегда оставался с ним. Как-то, когда он гулял с родителями, они встретили «старого нищего с огромной бородой и седыми волосами». Эдгар дал Филу монетку в пять центов, чтобы тот отдал ее бедняге, который, в свою очередь, дал мальчику «небольшую брошюру о Боге». В прологе к роману «Свободное радио Альбемута» (написанном в 1976 году) Фил пересказал тот случай с намерением отождествить этого нищего с пророком Илией.
Что касается обыденных вопросов на тему того, что такое хорошо и что такое плохо, Эдгар гордился тем, что вел себя с Филом как со «взрослым». «Когда я бранил Филипа, он, бывало, анализировал это, затем возвращался обратно и говорил мне о своих выводах на этот счет. Мы обсуждали это. И если я был неправ, то соглашался с ним». Фил был «раздражительным» мальчиком, и Эдгар чувствовал, что его мягкий подход, в отличие от более жесткой манеры Дороти, немного «поддерживал» сына. Между Филом и его отцом возникала заговорщическая связь против его матери. Даже перед разводом Эдгар опасался, что Дороти каким-то образом пыталась исключить его из процесса воспитания сына, и он, в свою очередь, боролся за Фила, водя его в кино и странствуя с ним по сельской местности. Когда Дороти собиралась отправиться вместе с ними в эти путешествия, Фил, бывало, запирал двери машины и убеждал отца уезжать как можно скорее, пока она не вышла, чтобы к ним присоединиться. И тогда все события происходили только вместе с отцом и сыном – такие, как, например, поездки на близлежащие ранчо, о которых Эдгар знал благодаря своей работе, и эти поездки обещали приключения, а иногда и действительно ими оборачивались.
Эдгар боялся гремучих змей и учил Фила, как их распознавать. Как-то они посетили друга Эдгара, у которого была домашняя бычья змея[29], которая спала на крыльце. Пока взрослые разговаривали внутри дома, Фил зашел вовнутрь и заявил, что «на крыльце звонкая змея». Хоть его и заверили, что это была бычья змея, Фил продолжал настаивать на своем. В конце концов двое мужчин отыскали аж тринадцать «гремучек», самых больших в этой местности, и убили их. На другом ближайшем ранчо Эдгар заметил кроликов, которых держали в клетке без пищи и воды. Как-то в воскресенье, когда хозяева этого ранчо были в церкви, Фил со своим отцом освободили кроликов. Однако кролики по своей собственной воле вернулись в клетку. Тогда эти двое бесстрашно задумали второй побег и увезли кроликов на машине за двадцать миль оттуда.
Но попытки Эдгара приобщить Фила к футболу были тщетными. В отличие от Эдгара в его молодые годы, Фил не был активным мальчиком. Они вместе ходили на матчи калифорнийского футбольного союза, когда Филу было примерно шесть лет (к этому времени развод уже окончательно состоялся). Эдгар вспоминал: «Для него [Фила] зрелище представлялось только тем, что люди бегают и гоняются друг за другом на поле. Он думал, что вот они гоняются друг за другом, и ему сложно было представить, как они занимались бы этим в обычной жизни».
