А голос – это было отдельной строчкой в его личном списке достоинств и достижений. Бархатный, с лёгкими хриплыми нотками, он словно обволакивал каждого слушателя, заставляя всех влюбляться в Кораблёва и ту музыку, который он создавал вместе со своими друзьями. Юлиан много времени уделял и вокалу – регулярно занимался с отцом и матерью, нанимал репетиторов и прочее. Я не понимала, как он до сих пор не сломался и на каких веществах он сидел, чтобы успевать всё и чтобы при этом не страдало качество. Он был либо гением, либо роботом.
Но я несправедливо задвинула своего второго друга на задние ряды. А ведь Коля тоже был хорош. Его отец играл на гитаре и клавишных, но сын пошёл отнюдь не по его стопам. Хоть он и освоил фортепиано, Меридов с самого детства неровно дышал к ритм-секции, а именно к бас-гитаре и ударным. В итоге свое сердце он отдал «бочкам», «тарелкам» и прочему. И достиг небывалых высот виртуозности. Почти в каждой песне ему доставалось своё соло, от которого лично у меня внутри всегда что-то обрывалось. Он был сердцем группы, его душой, тем, что заставляло этот сложный механизм работать. И при этом парень – этот Бог барабанной установки! – всегда скромно отмалчивался в углу, позволяя своему лучшему другу блистать и отдуваться за двоих.
Они все в группе были талантливы, но я была слишком предвзята, чтобы выделять остальных. И потом – моё сердце не могло бесконечно растягиваться, чтобы вместить всех. Так что я могла любить лишь нескольких, и я выбрала этих двоих. Нас слишком много всего связывало вместе.
Меридов был не только скромным, но ещё и пунктуальным. Так что в студию мы приехали вовремя. Но что там вообще забыла я, спросите вы? Отличный, собственно, вопрос! И у меня даже есть на него ответ. В общем, у безупречного во всём Юлиана был только один существенный недостаток – он совершенно не умел писать стихи. Вот совсем. И от этого процесс создания песен несколько затруднялся. Нет, у парня в голове была масса идей, и они были очень даже хороши. Одна беда – как облечь их в более-менее приемлемую форму, он не знал.
И вот тут на помощь приходила я. Поскольку училась я на сценариста, уж с чем-чем, а с созданием историй и приданием им дополнительного лоска и шарма у меня проблем не было. Так что Юлиан в какой-то степени очень верно обозначил мой статус – муза. Такая себе, конечно, из меня Евтерпа* была, но помогала я, уж чем могла. И, судя по тому, что парней пока еще ни разу не забросали помидорами и яйцами – получалось у меня, по крайней мере, сносно.
Когда мы переступили порог студии – сразу же попали в гостеприимные объятия других членов группы. Два парня наперебой загалдели, пытаясь самыми первыми донести свои слова и мысли. Ничего удивительного – банда тоже уходила на каникулы и мальчишки давно не виделись. Оставив их делиться впечатлениями от лета, я отправилась на поиски хозяина студии.
Постучав в приоткрытую дверь, на которой висела табличка с лаконичным «директор», я заглянула внутрь с негромким:
- Можно?
Артём Кораблёв поднял на меня взгляд и приветливо улыбнулся. А я в который раз поразилась тому, насколько потрясающе красивым мужчиной он был. Не подумайте – ничего лишнего в его сторону я не думала, но просто…вы бы видели его! Высокий, статный, с потрясающими темно-каштановыми волосами и невероятно-голубыми глазами! Это была чуть ли не главная отличительная черта всех Кораблёвых – двоюродный дядя Юлика обладал таким же нестандартным набором внешних данных, что лишь подтверждало мою теорию.
А эти скулы, о которые, кажется, можно было порезаться! Лучики морщин возле глаз, которые выдавали в нём человека, любящего много и часто улыбаться. А эти татуировки в стиле механики, что украшали его руки! Я вам клянусь – все наши с Юликом одноклассницы всегда пускали слюни на этого мужчину. А уж когда он пришёл на выпускной сына – там вообще можно было скорую вызывать. Во-первых, потому что Артём Кораблёв напоминал бога, спустившегося с небес. А во-вторых – потому что под руку он вёл свою супругу, которая выглядела чрезвычайно довольной, глядя на мужа с любовью и некоторым задором, который обычно присущ тем, кто только познакомился и лишь познаёт все аспекты влюблённости. Я часто ловила такие взгляды и у своих родителей – словно им снова было по двадцать лет и они познакомились за пару минут до того, как я их застукала.
- Анечка, рад видеть, - поприветствовал меня мужчина, жестом приглашая войти.
- Взаимно, дядя Артём, - улыбнулась я, присаживаясь в одно из кресел.
- Я так понимаю, мой оболтус тоже здесь?
Улыбнувшись, я кивнула:
- Доставлен в целости и сохранности.
Мужчина вздохнул:
- Такое бывает с ним крайне редко. Хорошо, что у него есть ты. Иначе, боюсь представить, каких еще проблем он бы понацеплял на себя.
- Вы преувеличиваете, - тут же вступилась я за товарища, - Юлик, конечно, бывает порой безрассуден, но до крайностей не доходит. Просто он очень яркий, и любит показывать себя. Это пройдёт.
- Ты слишком мудра для того, чтобы дружить с ним, - заметил отец моего друга с улыбкой, - Признайся – он шантажирует тебя? Может, у него есть на тебя компромат?
- Отец! Как ты можешь говорить такое обо мне? – послышался полный праведного возмущения голос со стороны двери.
Но на лице мужчины и мускул не дрогнул, когда он, пожав плечами, сказал:
- Как видишь – очень легко. Я ведь знаю тебя всю жизнь. Всего лишь.
- И Аню тоже, - заметил Юлик, - Какой компромат я должен был нарыть на неё, чтобы заставить быть со мной так долго? Фото, как она суёт пятки в свой рот? Так я делал тоже самое. А видео, как она ковыряется в чужом носу, я уже давно удалил. Не зверь же, в конце концов.
- Что?! – тут же обернулась я, чувствуя, как краснеет моё лицо, - Не было такого!
- Как скажешь, принцесса, - подмигнул мне Юлиан, - Видишь? Иногда я даже тебя слушаюсь.
Пока я подбирала ответ на очередную глупость друга, его отец привлёк наше внимание негромким покашливанием:
- Давайте всё же о деле, - предложил он и тут же взял быка за рога, - Юлиан, я показал запись с вашего последнего концерта нужным людям, и им понравилось. Но, им хотелось бы услышать более качественную запись, поэтому сегодня вы с ребятами запишете одну из своих последних песен. Если повезёт – нашу заявку на музыкальный конкурс одобрят, и в октябре вы, парни, отправитесь в Москву.
- Отлично! – воскликнул Юлик, и я была с ним солидарна.
Хоть мне, конечно, было мало что известно обо всех этих конкурсах, но я знала, что для каждого музыканта это очень важно – получать признание не только в родном городе на уже известных площадках, но и также дарить себя новой публике. Юлиан горел этим – он как-то признался мне, что хотел бы, чтобы его запомнили за его музыку. Для него это было самым важным в жизни – делиться с людьми своим творчеством. И всё это было частью одной большой мечты.
- Кроме того, - добавил отец парня, - У вас концерт через три недели в «Queen», и не помешало бы к нему подготовить что-то новенькое.
