Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
«Моя Фрида, – пронеслось в голове у Патрика. – По крайней мере, она все еще жива».
Винтер являлся, пожалуй, единственным родителем, который отсутствовал на этом собрании без уважительных причин. Все остальные, кто не мог прийти, как Линда, например, заранее записались в установленном в садике порядке на специальном листке отсутствующих, вывешенном у входа, или отправили соответствующее электронное уведомление, если забыли внести себя в список накануне, когда забирали своих детей.
В детском садике «Лесной кот» господствовал порядок, и все здесь проходило в соответствии с установленными правилами.
«Интересно, ждут ли они меня вообще после всего того, что произошло? – подумал Патрик. – В конце концов, один мой ребенок все еще ходит в садик, тогда как другой гниет где-то в земле».
Винтер вытер набежавшие слезы и посмотрел на пистолет в руке. Он занимался спортивной стрельбой, имел разрешение на владение оружием и регулярно тренировался в стрелковом клубе. Кто-кто, а Патрик точно знал, в какое именно место надо направить ствол, чтобы вышибить себе мозги.
Тем не менее чем дольше Патрик смотрел на детский сад, на расколотый молнией каштан, на ветвях которого он собирался построить игрушечное жилище для своих детей, тем меньше ему хотелось стреляться.
«Это слишком простой выход. Так поступают только трусы», – подумал Винтер.
Патрик оторвался от окна, прошел через гостиную в коридор и открыл дверь в подвал, помещения которого были переоборудованы под жилье. И хотя пол здесь устилал светлый ковер, имелись душевая комната и скупо пропускавшие дневной свет оконца, в нос ему ударил типичный для погреба затхлый запах влажной пыли и старых книг.
«Этого запаха мне тоже будет не хватать», – пронеслось у него в голове.
Внизу Патрик вошел в гостевую спальню, где на кровати как бы в ожидании скорого визита гостей было застелено чистое постельное белье. И только пыль на мебели выдавала, сколь долго до нее не притрагивались руки уборщицы.
Он пошарил под кроватью и вытащил из-под нее сумку, с которой раньше всегда ездил в спортзал. Однако вот уже четверть года, начиная с того самого худшего в его жизни дня, Винтер не посещал тренировки: ему не нужно было сгонять лишний вес, так как у него полностью пропал аппетит.
Патрик открыл сумку и посмотрел на полиэтиленовые бутылки, в которых раньше была минеральная вода. Теперь же в них плескалась янтарного цвета жидкость. Всего было четыре бутылки по семьсот пятьдесят миллилитров в каждой.
Винтер взял их у привратника в подвале стеклянного небоскреба на Потсдамской площади, в котором располагался офис фирмы, где он работал. Это была одна из самых крупных частных компаний Германии, занимавшаяся вопросами медицинского страхования. Его напоминавший коробку из-под шляп кабинет находился на двадцать втором этаже и относился к отделу управления рисками. И надо отметить, что из окон отсюда открывался роскошный вид на филармонию.
«Скоро меня уже не будут трогать никакие виды», – подумал он.
Патрик постоял немного, тупо уставившись на бутылки, а затем открыл первую из них и пробормотал:
– Что ж, начнем. Настало время надеть свой жидкий наряд для Хеллоуина.
Он положил пистолет в карман и взял первую емкость. Затем Винтер закрыл глаза и начал лить ее содержимое себе на голову. Глаза Патрик открыл снова только для того, чтобы открутить пробку на второй бутылке и вылить из нее жидкость себе на туловище. От едких паров в носу и горле у него запершило. Он закашлялся, но продолжил обливать себя.
Наверху вновь послышался звонок у входной двери.
– Сладкое или кислое? – спросили детские голоса.
Патрик поставил пустые бутылки на облитое жидкостью ковровое покрытие и подождал, пока дети угомонятся, а затем поднялся наверх по лестнице обратно в гостиную, где прямо посередине комнаты стояло никому не нужное джакузи. Здесь он открыл дверь на террасу и, насквозь мокрый, вышел наружу, вдыхая влажный и холодный осенний воздух.
Дождь все еще шел, но несколько капель уже не могли сорвать его план. Для этого он вылил на себя слишком много бензина.
– Все отлично! – подбодрил себя Патрик и принялся ощупывать карманы джинсов.
Убедившись, что его безотказно работавшая на ветру зажигалка фирмы «Zippo» из карманов никуда не исчезла, Патрик Винтер проследовал мимо расщепленного молнией каштана и направился к детскому саду.
Глава 10
Фридер
– Ну, признайтесь же, доктор Фридер! – проговорил Гвидо Трамниц. – Вы бы наверняка хотели, чтобы по недосмотру ваша рука соскользнула. Я прав?
Ему было явно весело, что являлось довольно странным для пациента, которому предстояла операция на сонной артерии без общей анестезии в положении «на боку».
Фридер старался не обращать внимания на слегка гнусавый и в то же время высокомерный голос убийцы и сконцентрироваться на крошечном золотом зажиме в своей руке. К тому времени ассистировавший ему старший врач Хопф уже пометил синей полоской правую сонную артерию ниже Y-образного разветвления, которую Фридер фамильярно называл «сосудом для мусора».
В этом месте, где общая сонная артерия разветвляется на сосуды, идущие к лицу и мозгу, в кровотоке часто возникают завихрения, приводящие к отложениям извести и жира. Такая картина чаще всего наблюдается у людей пожилого возраста. А вот у Трамница, обращавшего большое внимание на правильное питание, несмотря на мускулистое и хорошо тренированное тело, в его двадцать восемь лет через нежно-розовые стенки артерии уже начали поблескивать светло-оранжевые отложения, которые Фридеру и предстояло осторожно удалить.
– Почему бы этой свинье прямо здесь и сейчас не понести заслуженное наказание? Так вы думаете, не так ли? – между тем продолжал изгаляться Трамниц.
«Нет, я думаю о Тилле Беркхоффе и о его отчаянной просьбе спасти тебя, сукина сына», – мысленно ответил ему Фридер.
Маньяк улыбнулся, ведь он находился в полном сознании. Дело заключалось в том, что во время столь сложной операции общий наркоз применять было нельзя и ее позволялось осуществлять только под местной анестезией, чтобы держать неврологические функции пациента под постоянным контролем. А в таких условиях, к сожалению, заткнуть рот этому ублюдку не представлялось возможным.
– Пожмите мне руку! – велела врач-анестезиолог Андреа Шильф, чтобы наряду с мимикой проверить также моторику пациента.
Между ней и Фридером была натянута зеленая операционная ткань, позволявшая им держать зрительный контакт друг с другом: Шильф наблюдала за Трамницем с левой стороны, а сам Фридер занимался правой сонной артерией. Он установил похожий на канцелярскую скрепку золотой зажим на главном ответвлении, и в этот момент у него мелькнула мысль и прямо-таки зачесались пальцы от желания совершить непоправимую ошибку.
Фридер, конечно, понимал, что такие мысли неэтичны, но он тоже был человеком. Буквально перед самым звонком Беркхоффа его посетила мысль, что ничего плохого не будет в том, если у него во время хирургического вмешательства «случайно» соскользнет рука. Никто не стал бы лить слезы по этому негодяю. Наоборот! А вот если операция прошла бы успешно, то в этом случае «зверь-инкубаторщик», как окрестила пресса этого мучителя детей, еще много лет находился бы на попечении государства, являясь своеобразной миной с взведенным часовым механизмом для сокамерников и представляя собой угрозу для многих семей в случае побега.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
