— Нет, не ошибаетесь, — холодно улыбнулась Эйнджел. — Выбрать правильную тактику? В моем арсенале их целая дюжина. Я смогла бы одурачить практически любого. Просто с некоторыми это сделать сложнее, чем с остальными. Но в конце концов даже самый строптивый, встав на колени, умолял бы меня выйти за него замуж.
Глаза Витторио потемнели, дыхание участилось.
— В таком деле одного умения хлопать ресницами недостаточно. Это старый трюк, хотя глупые мужчины до сих пор попадаются на него. Важно знать, в какой момент облизать губы, засмеяться так, чтобы у него по спине побежали мурашки…
— Замолчите! — взревел Витторио. — Не смейте больше произносить ни слова.
Посмотрев ему в глаза, Эйнджел тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Вы мне приказываете? — мягко произнесла она. — Кажется, здесь я хозяйка.
Его лицо помрачнело, но Эйнджел нисколько не испугалась. Она была слишком возбуждена, словно находила в этом разговоре какое-то странное удовольствие.
— За подобные слова я вполне мог бы вас убить.
В ответ Эйнджел беспечно рассмеялась, желая довести его до белого каления.
— Некоторых сперва нужно разозлить. — Она подошла ближе к Витторио. — Результат всегда один и тот же.
Мужчина схватил ее за плечи и встряхнул.
— Вы, должно быть, сошли с ума, раз позволяете себе так со мной разговаривать!
— Возможно. Меня это веселит. Должна признать, ваше поведение лишь доказывает, что я права.
— Права в чем? — произнес Витторио безжизненным голосом.
— Я ведь говорила: некоторых мужчин сложнее одурачить, чем остальных. Справиться с вами оказалось проще простого.
— Если вы считаете, что смогли завлечь меня своими дешевыми уловками, вы ошибаетесь, — отрезал Витторио. — Думаете, я прежде не сталкивался с такими женщинами, как вы? Думаете, я не знаю, что с ними делать?
— Нет, таких, как я, вы раньше не встречали, — пристально глядя на него, произнесла Эйнджел. — Вы правы: вы не знаете, что со мной делать.
Внезапно Витторио прижал ее к себе, и она, почувствовав, как бешено стучит его сердце, громко рассмеялась.
— Прекратите! — прорычал он. — Прекратите, или я вас придушу!
— Вы не смогли бы, — бросила вызов Эйнджел. Его лицо помрачнело, и он тряхнул ее за плечи с такой силой, что их губы почти соприкоснулись. Она возликовала: мужчина, который так отчаянно защищался от нее, таял от тепла ее тела.
И в тот же момент Эйнджел почувствовала внутри себя внезапную перемену: ее веселье прошло, оставив в душе пустоту.
Витторио заметил это по выражению ее глаз. Всего минуту назад он тряс ее, а теперь вынужден был поддерживать, чтобы она не упала.
— Эйнджел, — прошептал он. — Эйнджел, что вы делаете?
Молодая женщина покачала головой.
Она не знала.
Мужчина осторожно отпустил ее, все еще опасаясь, что она вот-вот упадет, но Эйнджел сделала шаг назад и бросила на него безрадостный взгляд. Витторио было тяжело смотреть на нее.
Все равно, что наблюдать за умирающим.
— Почему вы хотите, чтобы я плохо о вас думал?
— Что бы я ни делала, вы все равно будете презирать меня, — печально произнесла Эйнджел. — Так безопаснее. Продолжайте думать обо мне плохо. Возможно, вы окажетесь правы. — С этими словами она вышла из комнаты.
Витторио был ошеломлен. Несмотря на то что подтвердились его наихудшие подозрения, он не смог заставить себя в это поверить. Эйнджел говорила о себе ужасные вещи, но каждое ее слово отзывалось в его душе криком о помощи.
Вот только Витторио не знал, как ей помочь.
Когда поздно вечером Витторио заглянул на кухню, Берта сидела за столом и пила кофе.
— Не хотите присоединиться ко мне? — спросила она.
Витторио кивнул, и экономка принесла ему чашку.
— Ты не видела хозяйку? Нигде не могу ее найти. Мне нужно кое-что с ней обсудить.
— Ее нет дома. Несколько часов назад она ушла вместе с Тони и до сих пор не вернулась. Я подумала, что она поехала в город, но ее машина на месте.
— Но ведь уже совсем темно! — взволнованно произнес Витторио, выглянув в окно.
— Неужели вы за нее беспокоитесь? Я думала, вы ее ненавидите.
— Я не испытываю к ней ненависти, — ответил Витторио. Затем, будто оправдываясь за свою слабость, неловко добавил: — Она обожает собак… — мужчина улыбнулся. — Даже купила себе дешевую одежду, чтобы они могли ее пачкать.
— Да, я видела. Сейчас она выглядит совсем по-другому. Похоже, она не такая, какой мы считали ее сначала. — Витторио не ответил, и экономка настойчиво добавила: — Ведь правда?
— Не уверен, — ответил мужчина, вспомнив, что произошло несколько часов назад.
— Я говорила вам, что сеньора все знает о фресках? Когда я показывала их ей, она поясняла, кто их написал. Всего через неделю она стала лучше говорить по-итальянски. Должно быть, учила его раньше. Мне хотелось бы знать, для чего она это делала и зачем наводит порядок в тех комнатах?
— Каких комнатах?
— Тех, что в конце коридора. В большой и двух маленьких. Она поставила туда кровати.
— Кровати? На первый этаж?
— Да, она велела перенести их с верхнего этажа и произвести в этих комнатах генеральную уборку.
— И чем она все это объяснила?
— Просто сказала, что приезжают ее друзья. Она может делать все, что посчитает нужным. Она ведь padrona, и мы с вами ничего не можем с этим поделать.
Витторио поморщился.
— Точно. Пойду разыщу ее. Как бы я к ней ни относился, я не могу позволить ей бродить одной в темноте. Пойдем, Лори.
Она должна рассказать мне, что ее гложет. Я хочу понять, какая она на самом деле.
Не зная, в каком направлении идти, Витторио просто последовал за собакой. Через полчаса ему показалось, что он слышит какой-то шум в лимонной роще.
— Эй! — позвал он. — Где вы?
В ответ послышался визг, и секунду спустя к нему подбежал Тони. Витторио облегченно вздохнул.
— Где Эйнджел? Веди меня к ней.
Тони исчез в тени деревьев. Витторио последовал за ним и наконец нашел Эйнджел. Она сидела на земле под деревом и, обняв руками колени, тихонько покачивалась.
— Что вы здесь делаете в такой час? — спросил он, усаживаясь рядом с ней.
В ответ она лишь вздохнула. Присмотревшись, Витторио обнаружил, что ее глаза закрыты.
— Поднимайтесь, — сказал он.
— Уходите, — прошептала молодая женщина.
— Я не оставлю вас здесь одну. Это небезопасно. Что с вами случилось? Днем вы были готовы противостоять всему миру.
