– Ксавьера, – неловко начала она, – Ян совсемсошел с ума. У него какие-то сексуальные фантазии, и он хочет заниматьсялюбовью со мной во всяких немыслимых позах. Он даже заставляет меня класть ногиему на плечи. Я о таком вообще никогда не слыхала!
Разумеется, все «фантазии» мужа полностьюсовпадали с тем, чему я его научила, но в довершение всего Мона попросила меняразобраться, откуда он все это узнал.
– У нас никогда не было таких книг вбиблиотеке, у Яна нет любовницы – он все время дома. Я вообще ничего непонимаю!
– Может, он видел эротические фильмы? –предположила я, хотя это было заведомо глупо, ведь строгость южноафриканскойцензуры общеизвестна.
Насколько я знаю, в этой стране нетпорнофильмов, однако надо же было хоть что-нибудь ответить сестре.
Совесть-таки меня совсем замучила. Да,полноценный секс мне необходим, но я вовсе не хотела причинять неприятностисестре.
Я боялась, что если она будет продолжать менярасспрашивать, я рассмеюсь и скажу:
– Отгадай, кто его этому научил?
Я жила у них больше месяца, и мне уже было былучше переехать. Я объявила им, что самым серьезным образом собираюсь найтиквартиру и обосноваться там.
Сначала я отправилась в город и нашла себехорошо оплачиваемую работу – секретаря директора большого рекламного агентства.Потом я попросила Деени, девушку, которая встретила меня в аэропорту, помочьмне найти жилье.
Она повозила меня по разным адресам, и я нашладовольно большую однокомнатную квартиру в Хиллброу, новом кварталеИоганнесбурга.
Перед отъездом из дома сестры я отвела Яна всторону и заставила его дать мне слово:
– Слушай, все, чему я тебя научила, должноостаться между Моной, тобой и мной. Сделай так, чтобы это никогда не вышло изсемьи и не вздумай применять еще где-нибудь.
Моя квартира должна была освободиться толькочерез три дня, к концу месяца. Деени предложила мне пожить у нее. Ее комнатабыла меньше моей, с односпальной кроватью.
В первый вечер Деени ничего не предпринимала,чтобы сблизиться со мной. Это меня, признаться, удивило. То же самое и навторую ночь, а когда наступила третья – напряжение стало невыносимым.
– Слушай, Деени, позволь мне заняться любовьюс тобой, очень тебя прошу, – не выдержала наконец я.
Эта ночь оказалась чудесной! Деени была оченьпривлекательна и великолепно отвечала на все, что я делала.
Наша связь продолжалась два месяца, апрекратилось все по тем же причинам, которые привели к моему разрыву с Лизбет вАмстердаме. Во мне было сильно мужское начало, я предпочитала даватьудовлетворение женщинам, а не получать его. Сама я в таких связях получаюудовлетворение скорее моральное, а не физическое – для последнего мне нуженмужчина.
А этого в лесбийской любви как раз и нехватает. У лесбиянки нет полового члена, а об имитациях и муляжах и говорить нестоит. Я люблю настоящий половой акт, а женщины между собой этого совершать немогут, а если и могут, то все равно не полностью. Хотя в плане чувственномлюбовь между двумя девушками может быть прекрасной. У них больше общего междусобой, чем у мужчины и женщины, они лучше понимают взаимные желания.
Вскоре я занялась поисками мужчины –сексуального партнера. Должна сказать, что отношение Деени к этому было оченьтерпимым. Иногда после работы она ходила со мной в типично британский кабачокпод названием «Доусонс». Там собирались журналисты, банкиры, директоратуристических бюро. Порой Деени случалось выбрать себе жертву, однако по сутисвоей она всегда оставалась лесбиянкой и даже в гетеросексуальной связи бралана себя роль мужчины. Ее настоящей «специальностью» были зрелые женщины сбеспорядочным в сексуальном отношении прошлым. Почти всегда ее партнершиоказывались очень щедры и осыпали ее подарками.
В конце концов я прекратила всякую любовнуюсвязь с Деени и занялась погоней за удовольствиями, в которой участвовали в тотили иной момент почти все завсегдатаи бара «Доусонс».
Мое поведение нимфоманки в некоторой мереможно объяснить общей атмосферой Южной Африки. Во всех колониальных странах,где правит белое меньшинство, оберегаемое и обслуживаемое слугами из местногонаселения, воцаряется безответственность и скука.
Если отбросить хорошо оплачиваемую работу,занимавшую много времени, вся наша энергия была направлена на развлечения.
Все приемы были похожи один на другой. Тампостоянно встречались все те же пьяницы, что создавало своего рода замкнутыйкруг, в котором все спали с женщиной, бывшей подружкой каждого.
Следствием такого поведения является полноеисчезновение так называемых моральных норм. Увеличиваются смертность иколичество разводов. Процент самоубийств среди белого населения Южной Африкиодин из самых высоких в мире.
Гомосексуалисты всегда подталкиваются к этомупоследнему шагу социальной дискриминацией на работе или по месту жительства.Они лишь увеличивают количество суицидов. Педерастов и лесбиянок гонят из барав бар…
Правительство, – а точнее, верхушкаафриканеров и англичан, всегда реакционных и не очень далеких, думает, чтолюбая половая активность, даже в семье, является грехом.
В Йобурге или Юдбурге, как иногда называютИоганнесбург из-за большого числа проживающих там евреев, африканеры, потомкипервых голландских колонистов, заключают браки только в своем консервативномкругу. Они, однако, обожают европеек, раскованных блондинок из Германии,Голландии или Скандинавии. Тяжелым на подъем мужчинам нравятся их простота,темпераментность и спонтанность. И раз уж европейские девушки, к коимпринадлежу и я, так популярны, с ними бесплатно спит весь город.
Вначале меня приглашали в театры, наизысканные обеды в ресторан, однако вскоре стали ограничиваться принесеннойбутылкой, а потом просто приходить ко мне перепихнуться – и отвалить.
Очень быстро я завоевала прочную репутацию уэтих не всегда искренних людей. На приемах они презрительно усмехались:
– Вот летучая голландка, она летает из постелив постель!
Именно в этот момент я и началаразочаровываться в образе мышления мужчин. Они глубоко эгоистичны в своихжеланиях и настаивают на своем праве на интимную близость, как и когда ониэтого захотят.
Как-то раз я попыталась вырваться из паутины,в которую попала, но только нарвалась на новые издевательства:
– Что случилось? Маленькая нимфоманкаподхватила какую-нибудь болезнь?
