— Садитесь, пожалуйста.
Габриэла села, стараясь не думать о своем простом шерстяном платье с длинными рукавами, которое выглядело особенно скромно рядом с очень модным нарядом леди Пендрагон великолепного сапфирового цвета.
Джулианна Пендрагон устроилась напротив — и секунду смотрела гостье в глаза.
— Значит, вы Габриэла, — проговорила она негромко. — Кажется, Мартин сказал — Габриэла Сент-Джордж?
Она почувствовала привычное напряжение, поскольку прекрасно знала, что многие сказали бы, что она не имеет никакого права на фамилию отца, раз он официально ее не признал. Однако всю жизнь она называлась именно так: мать дала ей это имя, когда она была еще малышкой.
«Хоть мы с твоим отцом не женаты, это не значит, что ты на него не имеешь права, — не один раз говорила ей мать. — Ты такая же Сент-Джордж, как остальные, и будешь называться именно так». Это и решило вопрос — как, впрочем, и то, что ее мать ненавидела собственную фамилию — Смоллетт.
После того как Габриэла узнала о прошлом отца, она подумала, не следует ли ей изменить фамилию… Можно было бы самой что-нибудь придумать, как это часто делали те, кто был связан с театром. Мама это сделала, выступая под именем Аннабеллы Лафлер. Но столь яркое словесное украшение ей претило — и в итоге она решила, что проще всего будет остаться Сент-Джордж. И потом, она вряд ли станет отзываться на какое-либо другое имя. Пусть это подождет до замужества — тогда, наверное, ей все-таки придется привыкнуть к новой фамилии.
Подняв голову, она решительно встретилась взглядом с леди Пендрагон.
— Это так. Я Габриэла Сент-Джордж. Моим отцом был Бертон Сент-Джордж, лорд Мидлтон.
Она ждала осуждения, презрительного взгляда леди, рожденной в освященном церковью браке, на ту, что появилась на свет незаконнорожденной. Однако ничего подобного Габриэла не увидела: лицо леди Пендрагон было полно понимания и приязни.
— Да, Рейф рассказал мне о вашем визите в городской дом. Я очень сожалею о том, что вы потеряли мать. Знаю, насколько это тяжело. Что до вашего отца… Ну, мне, наверное, лучше промолчать.
— А он правда вас похитил? — выпалила Габриэла, не подумав.
Леди Пендрагон ответила после короткой паузы:
— Да, это правда. И требовал выкуп, хоть я и сомневаюсь, что он намеревался меня отпустить на свободу. А еще он пытался убить моего мужа. Ваш папенька был нехорошим человеком, уж извините.
Габриэла смущенно опустила глаза.
— Да, все мне так говорят. — Она судорожно стиснула руки на коленях. — Вот почему я пойму, если вы не захотите видеть меня здесь. Лорд Пендрагон — мой… д-дядя… сказал, что я могу приехать к вам, но вижу, что мне, наверное, не следовало здесь появляться.
— Ну почему же? Рейф все мне рассказал, и я целиком с ним согласна. Вас нельзя винить за поступки вашего отца, какими бы ужасными они ни были. — Она ненадолго замолчала. — Но мне хотелось бы надеяться, что на этот раз вы без пистолета.
Глаза Габриэлы изумленно округлились, а рот приоткрылся.
— Что вы, миледи, я не вооружена.
— Вот и хорошо. Тогда вы здесь желанная гостья. Хотя вам следовало бы сообщить нам о своих планах, а не убегать от Ганнибала в тот день, когда вы заходили домой… Да, он написал об этом Рейфу. Тот рослый мужчина с лысой головой.
— И шрамом, — добавила Габриэла.
Леди Пендрагон кивнула своей хорошенькой головкой.
— Совершенно верно. Если бы вы остались, Рейф распорядился бы, чтобы вам предоставили одну из карет. Мне страшно думать, что вам пришлось проделать такой долгий путь в почтовой карете, и к тому же совершенно одной — ведь с вами нет служанки. Слава Богу, вы добрались сюда благополучно. Вы ведь здоровы, правда?
— Вполне, благодарю вас, миледи.
— Никаких «миледи». Мы родня. С этой минуты зовите меня Джулианной, или Джулс, как меня звали дома. Что касается Рейфа, то я подозреваю, что он предпочтет, чтобы вы обращались к нему по имени, без «дяди». Он скажет, что дяди — это седовласые старики, а он пока слишком молод, чтобы считаться старцем, — завершила она свою речь, весело сверкнув темными выразительными глазами.
Габриэла моргнула — и ее глаза неожиданно увлажнились. Она совершенно не ожидала услышать слова приязни и теплого участия. Она вдруг поняла, что очень рада своему решению приехать сюда. Господь ее вразумил.
— Ну вот, — сказала Джулианна, — думаю, что вы проголодались. Прежде чем спуститься сюда, я попросила кухарку приготовить нам чаю с бисквитами. Чай вот-вот должны принести. Может, вы предпочтете прилечь? Вам готовят Голубую комнату в семейном крыле.
«У меня будет своя комната! Меня взяли в семью!» — подумала Габриэла, чувствуя, как улетучиваются все ее опасения. Внезапно ее лицо осветила улыбка искренней радости.
— Чай с бисквитами — это звучит чудесно, миледи… то есть Джулианна. Честно говоря, я… не успела позавтракать сегодня утром.
Она решила не говорить о том, что от завтрака ей пришлось отказаться из-за отсутствия денег. Джулианна ответно улыбнулась.
— Ну, тогда вам надо съесть побольше бисквитов. А пока расскажите мне о себе. Рейф говорит, что ваша матушка была актрисой…
Две недели спустя Энтони Блэк вышел из кареты, радуясь возможности избавиться от тесного экипажа после долгих дней пути. Мартовский день был прохладным, но солнечным.
— Ваша светлость, добро пожаловать! — приветствовал его дворецкий Пендрагонов, который вместе с парой лакеев поспешно вышел встречать Тони. — Как прошла ваша поездка? Надеюсь, спокойно?
— Слишком спокойно, Мартин, — ответил Тони. — Временами просто-таки скучно, если учесть, какая грязь была на дорогах от самого Хартфордшира. Но теперь я здесь и готов наслаждаться праздником. А как насчет остальных? Кто-нибудь еще сумел преодолеть эти топи?
Дворецкий улыбнулся.
— У нас только одна гостья. Миссис Мейхью, двоюродная тетка ее милости, прибыла вчера — и немедленно слегла в постель с ревматизмом. Мы надеемся, что к вечеру ей станет лучше, и она сможет отобедать со всеми. Остальных гостей мы ждем сегодня или завтра.
Тони кивнул и огляделся.
— А где лорд и леди Пендрагон?
Обычно Рейф и Джулианна выходили его встречать, когда он выбирался к ним погостить.
— Его милость разговаривает в кабинете с двумя инвесторами, которые этим утром приехали из Лидса. И, насколько я знаю, ее милость вышла с мастером Кэмпбеллом в сад на прогулку. Разрешите мне известить их о том, что вы здесь?
— Не трудитесь, — отозвался Тони, отмахиваясь от этого предложения. — Я просто зайду через черный ход и сам их найду.
Мартин почтительно наклонил седую голову:
— Как пожелаете, ваша светлость.
Ухмыльнувшись, Тони сунул руки в карманы дорожного плаща с пелеринами и двинулся задом, ощущая под подошвами дорожных сапог мягкую холодную землю.
