Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Пожилая некрасивая женщина входит в спальню. Это знаменитая Марья Саввишна Перекусихина – первая камер-фрау ее величества, наперсница и хранительница всех тайн. Она первой узнавала о падении одного фаворита и появлении другого... Она – глаза и уши императрицы во дворце.
– Ну, где же эта Катерина Ивановна? – раздраженно спрашивает Марью Саввишну Екатерина. – Мы ждем ее уже десять минут.
– И что это ты с утра разворчалась, матушка? – строго отвечает Марья Саввишна.
Екатерина покорно улыбается, с нежностью смотрит на Марью Саввишну – той дозволяется так разговаривать с императрицей, с ней Екатерина с удовольствием чувствует себя вновь маленькой девочкой.
«Никого у меня нет ближе этой простой, полуграмотной женщины. Я знаю: она любит меня. В наш век, когда мужчины так похожи на женщин и готовы продать себя за карьеру при дворе, – сколько знатных куртизанов сваталось к Марье Саввишне! Она всем отказала. Не захотела меня бросить... Когда я болею, она ухаживает за мной. А когда она болеет, я не отхожу от нее. Недавно мы заболели обе. Но она лежала в беспамятстве. И я в горячке плелась до ее постели... И выходила! Ибо коли она помрет – у меня никого!»
С золоченым тазом и золоченой чашей для умывания входит заспанная калмычка Катерина Ивановна.
Екатерина сердито вырывает у нее из рук чашку и начинает мыться.
– Заспалась я, матушка, что ж поделаешь, – вздыхает молодая калмычка.
– Ничего, ничего! Выйдешь замуж, вспомнишь меня. Муж на меня походить не будет, он тебе покажет, что значит запаздывать, – говорит Екатерина, торопливо умываясь.
Собачки бегают под ногами.
Эта сцена повторится и завтра, и послезавтра. Но калмычку Екатерина не гонит, Екатерина терпелива и вежлива со слугами. Она не забывает, что еще недавно хотела отменить крепостное право. Но не отменила.
– Будьте добры, Катерина Ивановна, пусть не позабудут принести табакерку и положить в нее табаку моего любимого...
Шесть часов двадцать минут утра на больших малахитовых часах... Екатерина перешла в рабочий кабинет. Быстро выпивает чашечку кофе с сухарями и кормит собак. Собачки сладострастно поедают сухари и сливки.
– А теперь идите с Богом...
Уходят калмычка и камер-фрау. Екатерина выпускает собак погулять. Запирает дверь. Садится к столу.
Теперь время ее личной работы. В эти три часа, до девяти утра, она обычно пишет письма своим любимым адресатам – Вольтеру, Руссо и барону Гримму. Или делает наброски для мемуаров... Или пишет пьесы. Говорят, у ее пьес есть тайный соавтор – писатель Новиков, последователь Вольтера, просветитель. Пройдет время, и императрица посадит своего соавтора в тюрьму. Ибо к тому времени произойдет французская революция, и взгляды просвещенной императрицы переменятся. А писатель Новиков не сумеет переменить своих взглядов. Неповоротливый литератор!
Напевая мелодию французской песенки, Екатерина начинает писать свои письма.
Она в отличном настроении. Ужас последних лет – позади.
«Какие это были годы: Франция толкнула Турцию на войну... Я одерживала победу за победой, но Версаль заставлял султана продолжать кровопролитие... Польша бунтовала... Недавно меня просили предсказать, что станет со странами Европы через тысячу лет. Против слова „Польша“ я написала лишь одно слово: „Бунтует“... Шляхта! Они не захотели королем друга нашего Понятовского – начали бунт. И чего добились? Пруссия и австрийский двор предложили мне поделить польские земли, пока шляхта убивает друг дружку в междоусобии. И пришлось... Иначе раздел случился бы без меня.
А тут и подоспел Пугачев: полдержавы было охвачено бунтом. Благодарение Богу – со всем совладали. Победный мир с турками заключен. И разбойник схвачен и ждет казни. А год назад качались на виселицах дворяне – и ждали прихода кровавых мужиков в Москву».
Екатерина отложила перо, взяла листок бумаги со стола – письмо от нового фаворита Григория Потемкина.
Читает с нежной улыбкой. И по привычке делает пометы на любовном письме, как на государственной бумаге.
«Дозволь, голубушка, сказать то, о чем думаю», – читает Екатерина.
«Дозволяю», – пишет на полях.
«Не дивись, что беспокоюсь в деле любви нашей...»
«Будь спокоен», – пишет Екатерина на письме.
«Сверх бессчетных благодеяний ко мне поместила ты меня у себя в сердце. И хочу я быть тут один».
«Есть и будешь», – пишет Екатерина.
«Потому, что тебя никто так не любил...»
«Вижу и верю».
«Помни: я дело рук твоих и желаю, чтобы покой мой был тобой устроен. Аминь».
«Дай успокоиться чувствам, дабы они сами могли действовать, – пишет на любовном послании свое резюме Екатерина, – они нежны и, поверь, отыщут лучшую дорогу. Аминь».
Она вздохнула:
– Я извожу так много перьев, что слуги очень сердятся, потому что я все время прошу новые я обожаю писать...
Она открывает табакерку с портретом Петра Великого и с наслаждением нюхает табак. Теперь пора приняться за главное. Сегодня она приступает к важнейшему труду – начинает свои мемуары. Она будет писать их всю жизнь на клочках бумаги, чтобы потом соединить вместе. Но так и не соединит. Эти мемуары она пишет для Павла – сына ее и свергнутого ею императора. В них – ее оправдание.
Она расхаживает по комнате
– С чего начать? Начать с эпиграфа: «Счастье не так слепо, как обыкновенно думают люди. Чаще всего счастье бывает результатом личных качеств, характера и поведения. Чтобы лучше это доказать, я возьму два рази тельных примера... я и супруг мой, Петр Третий и Екатерина Вторая... Я вышла замуж, когда мне было четырнадцать лет, а ему было шестнадцать, но он был очень ребячлив...»
Девочка идет навстречу мальчику в золотом камзоле, она смотрит на него испуганными глазами. А он вдруг показывает ей язык и хохочет. Девочка и мальчик открывают бал. Они танцуют менуэт...
А потом его увозили...
Огромная фигура Орлова на лошади. Карета с опущенными шторами, окруженная гвардейцами... До сих пор это снится ей по ночам.
Екатерина расхаживает по кабинету.
«Я не хотела его смерти, как не хотела раздела несчастной Польши, но... Ты должен понять, мой сын: когда я восприняла престол, флот был в упущении, армия в расстройстве, 17 миллионов государственного долга и 200 тысяч крестьян находились в открытом бунте. Но главное бедствие было – шатание в умах. Ибо на русской земле находились целых три государя... Я люблю эту страну, я обожаю, ее язык Я преклоняюсь перед физическими чертами русских – их статью, их лицами Я считаю русскую армию лучшей в мире. Я всем сердцем приняла религию этой страны. Я ходила пешком на богомолье в Ростов. Я ненавижу в себе все немецкое. Даже своему единственному брату я запретила навещать меня в России. Я сказала: „В России и так много немцев“. И сказала чистосердечно, потому что давно не чувствую себя немкой. Но я по-прежнему оставалась немкой, захватившей трон... пока эти два императора существовали. Два лакомых кусочка для всякого рода авантюристов».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
