ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Военного трибунала Московского военного округа в отношении Сосновского Игнатия Игнатьевича
от 2 января 1958 года.
Определение № н-229/Д
Военный трибунал Московского военного округа в составе председательствующего полковника юстиции Гуринова и членов: полковников юстиции Русакова и Абрамского рассмотрел в заседании от 2 января 1958 года надзорный протест Главного военного прокурора на постановление НКВД и Прокурора СССР от 15 ноября 1937 года, в соответствии с которым арестованный в ноябре 1936 года заместитель начальника управления НКВД по Саратовскому краю комиссар государственной безопасности 3-го ранга Сосновский, он же Добржиньский, Игнатий Игнатьевич, 1897 года рождения, уроженец города Риги, подвергнут расстрелу.
Заслушав доклад полковника юстиции Абрамовского и заключение пом. Главного военного прокурора СССР подполковника юстиции Борисова, поддерживающего протест, военный трибунал УСТАНОВИЛ:
Сосновский обвинялся в том, что, будучи эмиссаром Пилсудского и 2-го отдела польского главного штаба, в 1920 году проник в аппарат ВЧК — ОГПУ — НКВД и вплоть до ареста занимался диверсионно-разведывательной деятельностью против СССР, а также участвовал в заговоре, возглавляемом Ягодой.
В протесте предлагается прекратить дело за отсутствием состава преступления ввиду того, что проведенной тщательной проверкой установлена необоснованность привлечения Сосновского к ответственности.
Прокурор указывает, что, как установлено проверкой, Сосновский действительно был арестован в 1920 году в Москве как резидент польской разведки, но выдал всю шпионско-разведывательную сеть ПОВ и по указанию Дзержинского Ф. Э. был привлечен к сотрудничеству с советской разведкой. В дальнейшем Сосновский работал на ответственных постах в органах государственной безопасности и никаких данных о какой-либо преступной его деятельности проверкой не добыто.
По материалам бывшего 2-го отдела польского генштаба Сосновский числится как лицо, «изменившее Родине и перешедшее на сторону красных». Польская разведка принимала меры к физическому уничтожению Сосновского, в связи с чем был направлен в СССР польский агент Борейко в 1920 году. По свидетельству бывшего ответственного работника НКВД Артузова, органы ВЧК при непосредственном участии Сосновского сняли всю польскую агентурную сеть в период советско-польской войны 1920 года. По личному представлению Ф. Э. Дзержинского и по рекомендации виднейших деятелей польского коммунистического движения Сосновский был принят в 1921 году в члены РКП(б). В том же году по представлению Ф. Э. Дзержинского Сосновский был награжден орденом Красного Знамени за раскрытие плана польских диверсантов относительно захвата штаба Западного фронта в г. Минске. За активное участие в поимке Б. В. Савинкова Сосновскому в 1924 году постановлением ЦИК СССР объявлена благодарность.
Что касается показаний Сосновского, в которых он признавал свою вину как польский агент и участник заговора Ягоды, то эти показания не заслуживают доверия, поскольку, кроме себя, Сосновский оговорил еще 45 человек, якобы являвшихся сообщниками его преступной деятельности, однако все эти лица в настоящее время реабилитированы. Не заслуживают доверия и выписки из показаний арестованных по другим делам, в которых говорится о проведения совместной с Сосновским контрреволюционной деятельности. Проверкой установлено, что лица, оговаривавшие Сосновского и самих себя, были репрессированы необоснованно (Уншлихт, Пилляр и др.). По показаниям Ягоды и Буланова Сосновский не проходит.
Находя, что проверкой установлена невиновность Сосновского в возведенных на него обвинениях и что он, перейдя на сторону Советской власти, проявил себя стойким и мужественным чекистом, прокурор просит о реабилитации Сосновского.
Проверив материалы дела и соглашаясь с протестом, военный трибунал
ОПРЕДЕЛИЛ:
Постановлением НКВД и Прокурора СССР от 15 ноября 1937 года в отношении Сосновского (Добржиньский) Игнатия Игнатьевича отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления.
(Подлинное за надлежащими подписями.)
Уже далеко позади тридцатые годы — расцвет репрессий, настали мирные послевоенные, но судьба многих чекистов оказалась печальной. Расстрелян Виктор Семенович Абакумов, ряд других чекистов.
Прославившийся в годы войны СМЕРШ не обошли репрессии и прочие неприятности. Из 16 начальников Управлений контрразведки «СМЕРШ» фронтов восемь были лишены генеральских званий. Среди них Александр Семенович Быстров, Александр Анатольевич Вадис, Павел Васильевич Зеленин, Николай Андрианович Королев. Начальник Управления контрразведки «СМЕРШа» Наркомата ВМФ СССР тоже лишен генеральского звания за дискредитацию «себя за время работы… и недостойный в связи с этим высокого звания генерала». Генерал-майор Сиднев Алексей Матвеевич был арестован, затем оказался в психиатрической больнице. Хапнувший без меры трофейного имущества Н. А. Зеленин более двух лет провел в заключении, неоднократно подвергался изуверским пыткам. (От него требовали получить признание в измене и «соучастии в заговоре Абакумова, имевшего целью захватить власть».) Многократно пытали и генерал-лейтенанта Николая Николаевича Селиванского, заместителя В. С. Абакумова, затем зам. министра государственно безопасности. За Селиванским не было никакой вины, хотя при пытках ему сломали руку.
Условно применим термин «борьба кланов». Так вот она продолжалась. Были и подковерные игры. Они и сегодня имеют место.
Автор испытал такое и на себе. Во время одного из торжественных мероприятий в Кремле два офицера-пограничника Забелин и Владимир Булатов так «опекали» автора, что он не мог ни на шаг отойти от них. Цель «опеки» была простая, чтобы тот не смог поговорить с одним из руководителей. Зато уж вскоре при встрече с президентом России, где «опекунов» не было, автор говорил с ним, о чем хотел.
Что касается этих двух «опекунов», то они из категории тех, кто неукоснительно выполняет приказы и пожелания начальства, какими бы те ни были. Приспособленцы всегда были и есть, с чем в жизни приходится смириться.
Многие десятилетия прошли, промелькнули после гибели Артузова. Много событий с тех пор произошло в нашей стране.
Повысился образовательный уровень чекистов, как и всего населения великой державы. Успешно развивалась наука, в частности историческая. Конечно, и здесь приспособленцы показали себя. Десятки известных профессоров, докторов наук, искажая исторические события в угоду тому или иному государственному лицу, добровольно лжесвидетельствуют ради карьеры.
Глава 26. О своих врагах чекисты не забывали
В тридцатые годы не ушел от возмездия генерал Кутепов.
В секретной инструкции, разработанной Кутеповым для боевиков-террористов, подчеркивалось: «План общей работы представляется в следующем виде — террор против… советских чиновников, а также тех, кто ведет работу по развалу эмиграции».
В конце 1929 года генералом Кутеповым было решено активизировать диверсионно-террористическую работу против СССР. Стали готовить группы офицеров-боевиков, в планы которых входило привлечение к работе абсолютно проверенного бактериолога с целью оборудования своей лаборатории для разведения культур инфекционных болезней (чума, холера, тиф, сибирская язва). Культуры бацилл на территорию СССР предполагалось доставлять в упаковке от духов, одеколона, эссенций, ликеров и др. Целями терактов должны были служить все областные комитеты ВКП(б), губернские комитеты ВКП(б), партийные школы, войска и органы ОГПУ (у боевиков в наличии был список подобных 75 учреждений в Москве и Ленинграде с точным указанием адресов).
