Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Но вы должны закрыть музей, сэр.
– А вы знаете, как долго это будет продолжаться? Как дорого обойдется городу?
– Погиб мужчина, сэр.
– Да, страшная трагедия, но они случаются сплошь и рядом. К тому же, черт возьми, вы сами показали использованный пистолет и забрали его! Не пора ли перестать нагонять страх на посетителей?
Я оглядываю десятки полицейских и вооруженных охранников, догадываясь, что один из них – Галилео. Мы оба сделали одно и то же. Выбрали человека с оружием, предпочтительно защищенного броней, а теперь смотрим, наблюдаем, пытаемся заметить любое отклонение от нормы. Мужчину, вдруг пошатнувшегося или выглядящего растерянным, не отзывающегося на свое имя, офицера, отставшего от своих товарищей. Высматриваем того, кто выпадает из общего ряда, чья грудь не выгнута гордо колесом, чей палец нервно играет со спусковым крючком, кто слишком пристально вглядывается в лица соседей по строю.
Кто из вас говорит по-французски, хотя не должен знать иностранных языков?
Кто болеет за «Метс», но носит трусы с эмблемой «Янкиз»?
Мистер, как вас зовут?
Кто не помнит номера своего жетона?
Забыл, что ел на завтрак?
Запамятовал собственную фамилию?
Я – Кеплер. А кто ты, Галилео?
Ко мне подходит мужчина – револьвер на боку, жетон прикреплен к кожаному ремню. Подходит и спрашивает:
– Ты это забрал, Джим?
Я оборачиваюсь, смотрю ему в глаза. Должно быть, он мой напарник, а меня, значит, зовут Джим, и, возможно, я забрал то, о чем он меня спрашивает, но будь я трижды проклята, если знаю, как ответить на этот вопрос. Я слишком растеряна и забывчива. Или я вовсе не Джим.
Он смотрит на меня, я смотрю на него, и момент слишком затягивается, чтобы называться всего лишь моментом. Он улыбается, пытаясь заметить странность в выражении моего лица, а я нащупываю спусковой крючок ружья, прикидывая, останется ли у него хотя бы шанс выжить при стрельбе почти в упор. Или будет ли такой шанс у меня самой?
– Джим? – повторяет он вопрос. – Ты его забрал?
– Нет, – отвечаю. – Еще нет.
– Джим? – В его голосе уже звучит раздражение и беспокойство. – Тогда где он, Джим?
Мгновения сомнений, колебаний, но краем глаза я замечаю легкое движение. Это может быть совершенно невинное движение – у кого-то зачесался нос или мочка уха, – но я больше не раздумываю. Я протягиваю руку, касаюсь шеи напарника, и сразу же кровавые брызги ударяют мне в лицо.
Стреляли с близкого расстояния. Кровь, ошметки мозгового вещества и фрагменты черепа вразлет. Я смотрю в лицо человека, которого все-таки наверняка звали Джимом и кто, скорее всего, забрал то, о чем я его спрашивал. Я смотрю ему в глаза, когда он валится прямо передо мной, обмякший, как раздавленный бумажный стакан, а его рука скользит по моей шее, плечу, но потом тоже падает вниз мертвым грузом. Пуля, посланная в затылок, вышла через лоб, а потом выбила легкое облачко пыли, ударившись в колонну у меня за спиной.
Стрелок – молодой человек от силы лет девятнадцати, в фуражке с козырьком, низко надвинутым на глаза, все еще держал пистолет в вытянутой руке, не снимая пальца со спускового крючка, и цинично ухмылялся.
Я же выхватила револьвер и, видя, как глаза юнца округлились от изумления, всадила две пули ему в грудь, а третью – в горло, причем сделала все три выстрела, пока моя рука описывала полукруг от бедра вверх. Потом я издала озлобленный, хоть и невнятный вскрик, потому что как раз в этот момент тело офицера, которым я сама была только что, окончательно свалилось мне под ноги. Лужа крови растеклась и начала хлюпать под подошвами моих ботинок.
Чужие руки обхватывают меня, вырывают пистолет. Я ору от ярости, когда трое или четверо мужчин сбивают меня с ног, опрокидывают на пол, держат за голову, за лицо, за руки. Но моя злоба направлена не на них, а на тех троих, что одновременно хватают стрелка, наваливаются на Галилео, у которого на шее вздуваются кровавые пузыри, а потом кровь начинает буквально хлестать из раны с каждым вздохом. Вот только проходит секунда, и один из них отходит в сторону.
Один из полицейских, державших его, отходит, смотрит на меня и улыбается, а я снова издаю отчаянный вопль. Чья-то рука лежит на моем лице, моя ладонь тоже уперлась в чье-то лицо, и я спешу прочь из извивающегося в борьбе тела, высвобождаюсь из рук навалившихся сверху людей с немым криком: Галилео!
Он повернулся и бросился бежать. Я устремилась за ним, оставив позади своих совершенно сбитых с толку коллег, беспомощно топтавшихся на месте, нащупала пистолет, подняла его, чтобы выстрелить, но фигура уже скрылась за углом. Полная неуемной молодой энергии фигура в мундире полицейского промчалась мимо статуи величавого Будды и мимо вырезанного из оникса бога справедливости Куаньин с лютней, обрамленного ветвями ивы. Я выстрелила, но промахнулась, пуля угодила в ширму с изображениями болотных птиц на гладкой шелковой поверхности. Ширма опрокинулась, стоявшие поблизости люди вскрикнули, расступаясь перед нами, а потом Галилео вдруг споткнулся, и в падении его рука, как мне показалось, легко скользнула по руке женщины в чем-то фиолетовом, с волосами, стянутыми в конский хвост, а я разразилась новым воплем:
– Галилео!
Женщина оглянулась, заметила мое приближение, поняла, что я все видела, и побежала под японскую арку Синто, традиционно возводимую для защиты от злых духов и демонов, а потом снова резко свернула, скользя туфлями по мраморному полу, в зал музыкальных инструментов. Здесь выставлены старинные скрипки, виолончели, флейты из слоновой кости, инкрустированные жемчугом гитары – место для застывшей музыки веков. Женщина ухватилась за руку мужчины в белом костюме, который как раз смотрел в мою сторону, и в его глазах промелькнул едва заметный страх, когда он тоже побежал. Его ноги оказались куда проворнее женских, а обувь более подходящей для ухода от погони. На бегу сбрасывая пиджак и избавляясь от портфеля, он несся, окруженный полотнами с изображениями овечек среди стогов сена, танцующих крестьянок, умиравших мученической смертью святых. Он снова преобразился, но не в бегущего человека, а в сидящего неподвижно, подобно одной из старинных статуй, дежурного у двери в очередной зал. Но к дьяволу такое тело! Я уже снова нацеливала пистолет, чтобы выстрелить, и, прочитав выражение моего лица, на меня бросился охранник, готовый вступить в жестокую схватку. Вот только я успела спустить курок. Пуля отбросила его назад. Падая, он успел ухватить за руку того же мужчину, которым был только что. Тот тут же вскочил на ноги и бросился наутек, оставив за спиной орущего непонятно на кого охранника.
– Галилео! – Мой голос – странный, вырвавшийся из горла полисмена, из легких курильщика, – разнесся по коридорам.
А Галилео между тем становился то женщиной, швыряющей мне в лицо сумку, чтобы хоть немного задержать, то подростком, невероятно быстро бегущим на длинных ногах. Я начинаю задыхаться, выбиваться из сил, но не прекращу преследования, как не брошу и своего тела в тяжелом бронежилете, с табельным пистолетом, который оно вполне законно держит в руке. И пока Галилео бежит, полный свежей энергии и непринужденно вдыхающий полной грудью, через залы музея, я пытаюсь не отстать, обильно потея и тяжело топая. Мне нужно взять его на мушку. Дайте мне хотя бы еще один шанс!
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
