Я улыбнулась ему, а про себя подумала: «Этого я и хочу».
Все мы ощущали напряжение, созданное прибытием Реймонда. Фелисити миновала первую стадию эйфории. Она прекрасно осознавала, какие чувства ко мне испытывает Реймонд, и порой мне казалось, что она ненавидит меня за это. Она любила его. Любила всем сердцем. Я видела, что она никогда не сможет избавиться от этого чувства, потому что всегда смотрела на него как на героя и с детства мечтала выйти за него. Более того, как она рассказала мне, и ее семья, и его семья считали их брак делом решенным, но вмешалась я. Неудивительно, что она испытывала ко мне совсем не дружеские чувства.
Я хотела сказать Реймонду, что не могу выйти за него. Я хотела, чтобы он отвез Фелисити домой и оставил меня здесь. Но у меня так и не появилось возможности поговорить с ним, потому что все время поблизости была Фелисити.
Мне хотелось объяснить ему, что я не хочу возвращаться домой. Возможно, я не найду брата. Возможно, я подсознательно смирилась с тем, что он исчез навсегда и что предположение о том, что он утонул, верно. Я до сих пор так и не узнала ничего существенного о его судьбе. Зато я узнала другое: что очень не уверена в себе. Я знала совершенно точно, что люблю Мильтона Харрингтона не так, как любила Реймонда, и что, если я вернусь с Реймондом в Англию, счастья мне не видать, потому что сердце мое останется на Карибе. Однако, оставшись здесь, я могла впасть в состояние счастливой полудремы.
Все это я хотела объяснить, но ждала подходящего случая.
Прошлым вечером Мильтон пообедал с нами в гостинице, как мы и договаривались. Обед прошел в довольно напряженной обстановке. Мильтон был агрессивен, говорил о плантации и острове и вообще всячески выставлял себя на передний план. Реймонд, конечно же, отмалчивался, что было в его духе.
Я была рада, когда обед наконец закончился и Мильтон ушел.
Комментарий Реймонда был краток: «Очень интересный человек».
Думаю, если бы я спросила Мильтона о Реймонде, его оценка была бы менее лестной. Но это только подчеркивало, насколько они разные люди.
В тот вечер мне не спалось. Я снова попыталась найти карту, обыскала весь свой номер, но безрезультатно.
Тут мне пришло в голову, что карту могли украсть. Но зачем? Кому она нужна? Для чего? Все это было очень странно.
Разыскивая карту, я натолкнулась на пилюли Фелисити. Какое-то время она обходилась без них, и я совсем про них забыла. Я это восприняла как указание на то, что она идет на поправку, но на всякий случай не стала от них избавляться. В пузырьке лежало десять пилюль, но я надеялась, что они ей не понадобятся.
Днем, когда Фелисити отдыхала, я поговорила с Реймондом. Мы сели в саду под большим навесом от солнца. Жара была в разгаре, стрекотали цикады, и время от времени я слышала крики фиговой иволги.
Он сказал:
– Значит, вы почти ничего не узнали о судьбе брата.
Я покачала головой.
– Есть люди, которые его помнят. Он приплыл сюда и какое-то время оставался на острове. Потом исчез. Это все, что я смогла узнать.
– Такая малая награда за такое долгое путешествие. К тому же это не приблизило вас к цели.
Я снова покачала головой.
– Вы изменились. Фелисити тоже. Как думаете, она сможет стать такой, как прежде?
– Наверное, в определенных условиях сможет.
– Вы хотите сказать, если она вернется домой?
– Я хочу сказать, если кто-нибудь будет о ней заботиться… Любить ее… Если рядом с ней окажется человек, который покажет ей, каким должен быть брак.
– Я так рад, что вы это время были с ней. Она сказала мне, что не знает, что бы делала без вас.
– Это было страшное время для нас обеих.
– Да. Вас это тоже изменило. Вам хочется вернуться домой?
Я заколебалась.
– Нет, – сказал он, – не хочется. Вы любите жить. Думаю, я могу это понять.
– Реймонд, – произнесла я, – вы самый чуткий человек в мире.
– А вы думали о… нас?
– Очень много.
– И до сих пор сомневаетесь?
Я снова замолчала.
Он сказал:
– Думаю, я понимаю. Этот мужчина, он ведь любит вас, правда?
– Да… Он дает это понять.
– А вы?
– Не знаю. Вы были так добры ко мне. Мне очень повезло, что я познакомилась с вами, когда Филипп оставил нас. А потом… вы все для меня устроили… Чтобы я могла делать то, что хотела делать. Можно ли ожидать от человека большей отзывчивости?
– Я понимаю.
– Правда, Реймонд?
Он кивнул.
– Давайте оставим это. Давайте подождем. Мое появление было таким неожиданным. Жаль, что я не мог вас предупредить.
– Жизнь такая странная вещь. Я волновалась о Фелисити, а вот приехали вы, и она изменилась.
– Я ее знаю с детства.
– Она говорила. Она уже почти здорова. Это просто чудо… то, что с ней сейчас происходит.
– Она поправится. Это я беру на себя.
– Когда думаете возвращаться?
– Скоро.
Я кивнула. Потом рассказала ему о встрече с Магнусом Перренсеном.
– Помните мужчину, о котором упоминалось в дневнике? Это его правнук.
– Надо же! Поразительное совпадение.
– Если вдуматься, это не так уж поразительно. В их семье знали историю Анны Алисы и острова. Тот, первый Магнус, приплыл сюда, чтобы найти остров, потом осел в Австралии, занялся добычей золота и разбогател. Затем они купили этот остров, потому что он находился близко к тому месту, которое разыскивали они. Если посмотреть с такой стороны, все выглядит вполне логично.
– Странно, что вы с ним встретились.
– Да, это произошло случайно, конечно же. Но можете себе представить, как меня изумило… и до сих пор изумляет все это.
– И после того вы его не видели?
– Это случилось совсем недавно. Он сказал, что еще пригласит меня к себе или сам сюда приплывет. Думаю, он сдержит слово.
– Анналиса, давайте подождем день-два. Возможно, вы поймете, что чувствуете, до того, как прибудет следующий корабль.
– Неделя?
– Я мог бы подождать еще одну неделю, но это крайний срок. Мне нужно в Сидней. Ведь я по делам приехал.
– По делам?
– Естественно, я хотел проведать вас. Получив письмо, я очень заволновался о Фелисити. Я с самого начала чувствовал, что она сомневалась насчет этого брака.
– Да. Это было необдуманное решение.
– Не понимаю, что на нее нашло.
Внимательно посмотрев на него, я сказала:
