– Похоже, у вас гибкая религия.
– На самом деле это очень весело, да и выбора у меня нет, – ответила, призадумавшись, Дарси. Разговор оказался труднее, чем она ожидала. – Послушай, а может, ты захочешь со мной поехать?
– Интересная идея.
Дарси ждала продолжения, но ничего не последовало.
– Джен?.. – окликнула она подругу.
Имоджен, взглянув на нее, спросила:
– Они обо мне знают?
– Ой! – на мгновение к горлу Дарси подступил комок. – Нет. То есть, разумеется, я постоянно говорю о тебе, и они, в общем, в курсе…
– Но им неизвестно о нас.
– Кроме Ниши, – призналась Дарси. Вечно что-то не так, когда ее новая жизнь сталкивается с ее филадельфийским прошлым.
– Она уже прислала мне эсэмэс, – произнесла Имоджен, закрывая ноутбук и откидываясь на спинку стула, а это означало, что разговор стал серьезным. – Похоже, ты не упоминала о наших отношениях, когда приезжала туда на День благодарения.
– Я собиралась, но тетя Лалана улетела с приятелем на Гавайи. Она хотела присутствовать, когда я стану рассказывать родителям.
Имоджен устало кивнула.
– Ладно.
– Джен! Ты самый важный человек в моей жизни, и я не собиралась отмалчиваться. Просто я…
Это было тяжело объяснить. Родители Дарси взбесятся и отрекутся от нее за то, что она встречается с девушкой. Или наоборот, станут хихикать, потому что она так долго все скрывала от своей семьи.
Однако в Нью-Йорке все быстро сообразили, что они с Имоджен стали подругами. Кроме того, многие узнали о них благодаря слухам в книгоиздательской тусовке. Если они чем-то и выделялись, так это только тем, что обе писали для подростковой аудитории. Дарси нравилось, как все сразу же заявляли: «Вы, конечно, те самые писательницы».
Но перед лицом родителей ее любовь к Имоджен будет низведена к трудному переходному возрасту, совсем как ее писательская «карьера».
– Я… – промямлила Дарси и запнулась. – По-моему, неправильно, что я прямо-таки обязана выложить эту новость родителям.
– Им надо самим разгадать головоломку?
Дарси зарделась.
– В Нью-Йорке – другая жизнь, и ее даже нельзя сравнивать с Филадельфией. Когда я сравниваю нынешнюю с той прежней, мне кажется, что я не заслуживаю того, кем стала. Примерно как при моем появлении в Нью-Йорке, когда меня пригласили на вечеринку. У меня начинается настоящий синдром самозванки.
– Думаю, ты пытаешься сказать, что тебе пока везло.
– Как это связано с удачей?
На улице прогрохотал грузовик. Снег приглушил звук его шин до долгого, измученного вздоха.
– Я поняла, кто я такая, когда училась в старших классах, – начала Имоджен. – Сперва я объяснила ситуацию моему отцу и абсолютно огорошила его, хотя и жила с ним под одной крышей. А еще я была вынуждена иметь дело с бывшими друзьями, которым я уже не нравилась, с учителями, которые, в основном, относились ко мне, как козлы. Каждое утро я садилась в школьный автобус, набитый мужланами и прочими мерзавцами… Народ сплетничал обо мне. Ну, а вишенкой на торте стал директор, который сильно меня недолюбливал, и представь его восторг, когда я добавила к своим прегрешениям девушку-поджигательницу.
Дарси потупилась. Засунув нос в альбом выпускного класса Имоджен, она должна была догадаться, как той пришлось несладко.
– Звучит ужасно.
– Сказать правду о самой себе было самым трудным поступком в моей жизни. А ведь не все из нас так поступают, Дарси.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина, если не считать шелеста шин на Канал-стрит. Ладони Дарси сжались в кулаки, потому что к ее обычной смеси из ощущения собственной невежественности и стыда теперь добавился гнев. Горстка обывателей пыталась сломать Имоджен Уайт и Имоджен Грей.
Первой нарушила молчание Имоджен.
– Но у нас же разный жизненный опыт, причем у каждого он равноценный, – произнесла она.
Дарси подняла глаза.
– Даже у нас, удачливых мелких дряней? – В ответ Имоджен улыбнулась одними губами. – Ты хочешь со мной поехать или нет? – спросила Дарси.
– На Рождество с семьей?
– Не Рождество, а Панча Ганапати. Еще там будет гостить Карла, поэтому ты не будешь единственной белой девушкой в доме индуистов.
– Зато я буду врать об истинной причине своего пребывания в Филли.
Дарси промолчала. Она не считала, что лжет, держа их отношения в тайне, но, к сожалению, так и было. Упоминая родителям об Имоджен, она проявляла осторожность, и в мейлах к матери и отцу она зачастую скрывала подробности.
– Наверное, ты нашла меня в Сети? – осведомилась Имоджен. – Ты была шокирована?
– Вовсе нет! – После той ночи, когда Имоджен открыла свое имя, ни одна из них не заговаривала о ее настоящем имени вслух. – Я особо и не думала об Одри Флиндерсон. Поверь, Джен, меня не волнуют блоги, которые ты вела в Интернете, когда училась в колледже.
Имоджен махнула рукой.
– Хорошо! Значит, ты у нас трусишка.
– Страх совершенно ни при чем! – воскликнула Дарси. Внезапно стало значимым лишь то, чтобы Имоджен ее поняла до конца. – Продав права на роман, я получила не только контракт на книгу. Я получила целиком новую жизнь, свободную от того, кем я была раньше! Да, мне крупно повезло, словно при выигрыше в лотерею. Однако лотерейный билет – до сих пор мой, и я не собираюсь от него отказываться! И это – главная причина, почему я не должна рассказывать о себе правду.
– Ты постоянно выдаешь себя, Дарси, – пробормотала Имоджен. – Ты держишь меня за руку, когда мы идем по улице. Считаешь, люди ничего не замечают? Ты никогда не слышала, как дебильный гомофоб бросает вслед какую-нибудь гадость?
– Разумеется, слышала, – ответила Дарси, потянувшись через стол. – Но держать тебя за руку – так же естественно, как дышать. Так было всегда. Так и должно быть, правда?
– Да, – согласилась Имоджен. – Но люди жестоки. Тогда, в коридорах школы «Рейган», взять Огненную Киску за руку было все равно, что взорвать бомбу.
– Джен, мне нравится моя жизнь, – сказала Дарси и сглотнула. – И я не хочу чувствовать настороженность своих родителей. Хочу, чтобы между тобой, мной и нашими нью-йоркскими друзьями все осталось без изменений. Я попала в рай для подростковых авторов!
Имоджен внимательно выслушала подругу, а затем уставилась в окно. Ее пальцы слегка подергивались, как будто она набирала невидимый текст на своем ноутбуке.
– Разумеется, – наконец, вымолвила она. – Кто бы этого не хотел?
– Спасибо, – выдохнула Дарси.
Имоджен кивнула.
– Ты получила жизнь, о которой мечтала, и ты не можешь позволить себе ее испортить. Однако спать у твоих родителей в комнате для гостей или украдкой срывать у тебя поцелуи, когда никого нет рядом, вовсе не жизнь моей мечты. Я не намерена провести Рождество в качестве твоей тайной подружки, которая на пять лет старше тебя.
