от 19 чисел минувшаго апреля, за которые покорно благодарствую и желаю, чтоб вашу светлость видеть здесь в добром здоровье.
Л. 310 об. // Благодарствую вашей светлости, моему милостивому государю, отцу, что не запомнили в своей высокой милости в присудствии своем в Москве робяток моих и господина Волкова, и прошу, чтоб для оных приказали на Вышнем Волочку оставить какое-нибудь судно в запас.
О делах же, известных к пользе вашей светлости, сколько возможности моей есть, стараюсь и более ссылаюся о том на доношение сего посланного.
В протчем и остаюся вашей светлости, моего милостиваго государя и отца покорнейший слуга и раб А. Макаров.
Из Санкт-Питербурха, майя 10 дня 1723.
РГАДА. Ф. 198. Оп. 1. Д. 737. Л. 310–310 об.
Подлинник[1394].
Заключение
«Правительствующий Сенат неоднократно открывал корыстолюбивые поступки и обманы Князя Меншикова в поставке знатного количества провианта и мундиров для армии. Иногда Сенат во исполнение своея должности посылал к нему касавшиеся до того запросы; однакож он почти никогда на оные не ответствовал, либо для виду посылал иногда ответ с одним из своих подчиненных; но всегда остерегался отвечать писменно, особливож с собственноручным подписанием. В таких обстоятельствах, дабы не принять участия в его вине, Сенаторы описали главные и важнейшие пункты, в которых Князь Меншиков был обвиняем, на особливом листе и положили оной на стол против того места, где Государь садился, не донесши ему о том наперед. Сия бумага не скрылась от проницательного Монархова взора. В первое свое присутствие в Сенате взял он ее, и просмотревши наскоро, положил опять, и не говорил о ней ни слова, так, как бы совсем ее не читал. И так она лежала довольно долго пред Государем на одном месте без всяких следствий. Наконец Сенаторы решились начать говорить с Его Величеством о сем деле. Сидевший после Государя, Тайной Советник Толстой спросил у Его Величества что угодно ему будет сказать о сей бумаге. Ничего, отвечал Государь: только что Меншиков и останется всегда Меншиковым. Господа Сенаторы могли толковать сей ответ, как хотели. Бумага осталась на столе, и после никто уже более не осмеливался упоминать о ней»[1395]. Так описывал положение А. Д. Меншикова в политической системе петровской России автор исторических анекдотов Я. Штелин[1396], и именно таким закрепился в общественном сознании образ всесильного светлейшего князя, соратника Петра Великого, «полудержавного властелина».
Казалось бы, Александр Данилович соединил в себе несоединяемое. Он отличался поразительной трудоспособностью, не щадил себя, проводя за государственными делами многие часы. На фронтах Северной войны князь проявил себя как храбрый полководец, решительный и отважный офицер. Он занимался организацией промышленного производства в России, приложил руку к созданию военного флота и усовершенствованию армии. В 1703 г. он стал строителем Санкт-Петербурга, вникал в мельчайшие детали повседневной жизни петровского «парадиза». Там же князь выстроил чудесный дворец на Васильевском острове и резиденцию в Ораниенбауме, два воплощения художественного вкуса и имперского величия. При этом Александр Данилович был взяточником и казнокрадом. Какие богатства ни имел, он стремился увеличить свои доходы, пользуясь политическим влиянием и должностным статусом. Князь имел массу пороков, любил выпить, был неугомонен в развлечениях и предавался разврату вместе со своим государем. Он отличался заносчивостью и крайней амбициозностью. В силу своего происхождения он не умел писать, не был столь образован и не обладал столь широким кругозором, как его царственный покровитель. Однако каким бы ни был А. Д. Меншиков и как бы к нему ни относились его современники, очевидно, что светлейший князь внес неоценимый вклад в строительство петровской империи, чей феномен исследуется и будет исследоваться на протяжении еще многих лет.
Во многом А. Д. Меншиков являлся воплощением своей эпохи, продуктом гения Петра I и создаваемого им общества. Александр Данилович, как и многие другие соратники государя, выбрался из грязи в князи и, надо полагать, всю жизнь боролся с комплексом неродовитости. Происхождение в имперской России играло столь важную роль, что ни одно выдающееся достижение, ни одна сконструированная родословная не могли повлиять на общественное мнение и заставить родовую аристократию признать верховенство царского фаворита. В этом отношении стремление А. Д. Меншикова возвыситься над политической элитой – занять ключевые государственные должности, увеличить благосостояние всевозможными легальными и нелегальными способами, обустроить свой быт пышнее и богаче кого-либо – может объясняться не только его врожденной алчностью или неуемными амбициями, но и попытками доказать свою значимость и важность. Принятие на себя роли «полудержавного властелина» отражало и силу князя, и одновременно его слабость.
Не вызывает сомнений, что положение А. Д. Меншикова в политической системе России первой трети XVIII в. было исключительным. Говоря о причинах могущества князя в петровское и екатерининское царствования, историки традиционно называют следующие материальные и нематериальные ресурсы: финансовые богатства, высокий должностной статус, обеспечивший участие князя в различных государственных преобразованиях, личные характеристики (административный талант, гибкий ум, хитрость, расчетливость и пр.). Самыми важными из всех преимуществ, имевшихся у князя, были любовь и дружба монарха, которыми Александр Данилович умело пользовался. Все перечисленное вкупе позволяло ему вести сложные политические интриги, оставаться на вершине властной пирамиды и отражать самые веские, чаще всего, правдивые обвинения в государственных преступлениях и хищениях. При этом в ряду политических преимуществ А. Д. Меншикова многочисленные социальные связи упоминаются крайне редко. Более того, некоторые историки приходят к выводу о неспособности светлейшего князя выстраивать взаимовыгодные отношения с другими петровскими соратниками, неумении объективно оценить ситуацию и собственные возможности, соблюдать границы приличия[1397]. Настоящая книга призвана актуализировать необходимость системного изучения социальных связей А. Д. Меншикова, его отношений с другими петровскими соратниками различного ранга и происхождения, которые, как представляется, непосредственно влияли на ход государственного строительства и жизненные судьбы каждого из участников.
Социальные связи, сложившиеся между государственными деятелями, поддерживались в рамках нескольких направлений – деловых (служебных) вопросов и частных (личных) дел. В случаях, когда контрагентов связывали родственные узы, актуализировался их взаимный семейный статус, так называемые семейные связи. Граница между служебными, частными и семейными вопросами не поддается точной локализации в силу специфики эпистолярных источников XVIII в., соединивших в себе как деловую, так и личную информацию и не проходивших через формализацию государственных учреждений. Сами государственные деятели не преследовали подобной цели, передавая контрагенту те сведения, в которых были сами заинтересованы, и в той комбинации, которая казалась им наиболее удачной. Деление на деловую (служебную) и частную (личную) сферы предлагается в качестве исследовательского инструментария, позволяющего сгруппировать обширный и разнородный по содержанию материал источников.
Деловые (служебные) связи государственных деятелей вращались вокруг комплекса их должностных компетенций. Как было показано ранее, сфера деятельности А. Д. Меншикова
