Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
Она старалась быть снисходительной, пыталась понять и оправдать. Щемящее чувство жалости, когда особенно явно, вот так, как сейчас, эта его отстраненность вставала перед ней, сжимало сердце. И девушка поспешила высвободиться из Лешиных объятий.
— Простите, я отойду! — сказала она и поспешила к Витале. Он как раз закончил разговаривать по телефону, который убрал в карман брюк.
— Не пригласите меня на танец? — с улыбкой, несколько игриво, поинтересовалась она, взяв его под руку.
— Что-то не хочется! — с улыбкой ответил он.
— Что? — сделав огромные глаза и притворно надув губы, возмутилась она. — У меня сегодня день рождения! Мне отказывать нельзя!
— Да неужели? — мужчина поднял руку и взглянул на часы. — Действительно, еще пять минут твоего дня рождения! Так уж и быть, потанцую с тобой!
Не совсем понимая, говорит он это всерьез или шутит, Злата позволила Витале обнять себя и вывести в центр зала. Она обняла его и прижалась к плечу щекой, чувствуя тепло его рук. Некоторое время они вот так и двигались в ритме музыки, тесно прижавшись друг к другу.
— Я так соскучилась по тебе! — чуть отстранившись и глядя в его лицо, сказала она. И это было правдой.
— Да неужели? — усмехнулся он, переводя на нее взгляд. — И когда ж ты успела? Тебе ведь и по телефону некогда было со мной поговорить!
Что-то почудилось Полянской в его взгляде, голосе… Горечь, обвинения, сожаления, разочарование, недоверие, ирония?
— Да, наверное, но я все равно скучала по тебе! Я всегда по тебе скучаю! — сказала она и закусила нижнюю губу.
— Когда все это здесь закончится? Детям спать пора! Не понимаю, зачем ты вообще их взяла сюда! — как будто не слыша ее, заметил Дорош.
Злата ничего не ответила ему, чувствуя, однако, как отчаяние не в первый раз закрадывается в сердце.
…Из ресторана они вышли уже за полночь. Ульяша уснула у бабушки на руках и не проснулась, даже когда ее одевали. Вот так, сонную, мама и передала ее из рук в руки Злате, когда они усаживались в машину, чтобы ехать в Горновку. И сейчас дочка безмятежно посапывала, прижимаясь к ее груди. Не успели они выехать за черту города, как Маняша свернулась калачиком на заднем сиденье авто. Родители остались в городе, а в деревню вместе с ними поехала Катерина.
Фары автомобиля рассекали непроглядную ноябрьскую ночь, в салоне царило молчание.
— Твоя мать могла бы уйти домой пораньше и забрать детей. Неужели обязательно было оставаться до конца? Я так понимаю, и в Минске раньше полуночи ребенок не ложился спать? — первым заговорил Виталя, поглядывая на Полянскую, прижимающую к себе безмятежно посапывающую дочку.
В интонации его голоса Злате явственно послышалось раздражение. Но оправдываться и что-то выяснять ей совершенно не хотелось, тем более в присутствии Катерины.
— Ты мне так и не сказал, почему бабульки не приехали на мой концерт, — вместо этого вспомнила она.
— Откуда я знаю? Сказали, что не могут! Я не уточнял, а они были немногословны!
— Злат, да просто баба Маня заболела совсем. Она еще с лета, если помнишь, жаловалась на боли в суставах, а сейчас, мне баб Валя говорила — она ходила делать ей уколы — совсем ей худо стало. Скрутило ее… Вот она и не поехала, ну а без нее, конечно же, баба Нина и баба Валя тоже не поехали!
— А врач был у нее? — тут же забеспокоилась девушка. — Кто-то из детей здесь, с ней?
— Я не знаю, Злата! Но наверное! — весьма убедительно кивнула Катерина, придерживая Маняшу, которая норовила оказаться на краю сиденья.
Приехав в Горновку, они простились с Катериной у калитки. Подружка, может быть, и не поехала бы с ними, если бы не куры, которых родители развели на даче, а теперь приходилось находить возможность и ездить на дачу каждый день, чтобы кормить живность. Дорош помог Злате перенести в дом детей и, пока она раздевала их, сонных, и укладывала в постель, внес в дом все цветы и подарки, которые они забрали из ресторана.
…Когда Злата вышла из детской, на старых настенных часах было почти два ночи. Время позднее, а спать не хотелось вообще. Последнюю неделю в Минске, репетируя и допоздна засиживаясь с ребятами, она привыкла ложиться, когда переваливало далеко за полночь. И сейчас ей тоже не спалось. Усталость, безусловно, чувствовалась. Последняя неделя перед первым сольным концертом была не из легких, но эмоции, все еще бурлившие в ней, искали выход. Злата расставила в вазы привезенные из ресторана цветы, потом в ванной перед зеркалом долго смывала макияж, вынимала шпильки из волос и собирала их в косу. Потом прошла на кухню и остановилась, прислонясь плечом к дверному косяку.
Виталя сидел за маленьким столиком, скинув пиджак, ослабив узел галстука и закатав рукава рубашки. Перед ним стояла початая бутылка водки, рюмка и блюдечко с нарезанным лимоном. Ей очень хотелось заговорить, спросить о концерте, исполнении, постановке. Злате просто хотелось поговорить с ним. Или помолчать, присесть к нему на колени, прижаться щекой к его виску, вдохнуть его аромат и просто насладиться его близким присутствием. Она действительно соскучилась. Она всегда скучала…
— Что? — спросил Виталя, перехватив устремленный на него взгляд. — Пью за твое здоровье и твой успех! Надеюсь, ты не против?
— Нет, не против! — спокойно отозвалась она.
— Присоединяйся! — небрежным взмахом руки пригласил он. Но Злата не сдвинулась с места.
— Ты же знаешь, я водку не пью!
— Ничего другого предложить не могу. Папуля твой, когда был здесь в последний раз, вино, которое стояло в холодильнике, выпил на похмелье!
— А тебе разве завтра не на работу?
— На работу! И что? Не начинай, золотая моя, ладно?
— Ладно, не буду портить тебе удовольствие! Хотя я, конечно, несколько иначе представляла наш сегодняшний вечер! — не в состоянии скрыть обиду, произнесла она и отошла.
— Я тоже, — отозвался он ей вслед, но она даже не обернулась, направившись к входной двери.
На улице, зябко ежась, Полянская глубоко вдохнула сырой холодный воздух и на мгновение закрыла глаза. Она не могла сказать, как и когда возникло между ними это больно ранящее отчуждение, но с каждым днем оно становилось все отчетливее, и Злате становилось страшно. Она не понимала, почему Виталя так ведет себя, как не понимала, в чем ее вина. Но за что-то он все же наказывал ее своими показными холодностью и пренебрежением. Она мечтала разделить с ним свой мир, и когда год назад он остался с ними, девушке казалось, все возможно и впереди их ждет безоблачное счастье. Но
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
