и там и там имелись свои «туманности», объясняющиеся моим полным незнанием, как столицы с ее «ориентирами», так и особенностей мира юных ученых умов… На еще одну версию у меня времени не хватило, так как в этот самый момент мы, минуя проулок, въехали в уютный гостиничный дворик.
— Ага, все понятно, — расплылась я на знакомый «пузатый» шрифт правее от лакированной двери. — Ну, вот мы и… прие…
— … дома, дочка, дома. Ну да, «Омега». И у нас со Стахом здесь, еще с давних времен — безвременный кредит. Так что, разместимся в лучшем виде у бывшего соотечественника… Чего ты встала? Или опять за Кору переживаешь?
— Вот еще. Хотя, — скосилась я на свою, живописно обляпанную трактовой грязью кобылу. — Надеюсь, на ее чистку этот кредит тоже распространяется… И на яблоки… Кора, а вот это уже наглость. И такое здесь, наверняка… Ну да, был бы рядом Тишок, он бы тебе точно кос наплел. Но, где я его тебе возьму?.. Чего?.. А вот это — откровенный бред. И не могла ты его…
— Евсения! — окликнул меня уже с крыльца, стоящий с нашими сумками Хран. Я же, еще раз взглянув на свою лошадь, тоже, видно, подвергнувшуюся местным «видениям», вручила ее повод конюху. — Иду! Почистите ее… их, пожалуйста…
Пообедали мы тут же, в маленьком зале на первом этаже. Между кадкой с тинаррской жимолостью и портретом во всю стену Сивермитиса Зиновия. Величавый старец взирал на меня с него весьма строго и всю трапезу портил аппетит. Поэтому я, досрочно покончив с едой, поскакала к себе наверх — успеть до возвращения Храна смыть дорожную грязь. А когда зашла в свой, плотно занавешенный номер, первым делом… ох, не зря меня Мишка муштровал!
Первая целенаправленная мысль, улетев в сумрак левого дальнего угла, отозвалась ответным оттуда удивленным воплем и уже следом за ней я запустила световой шар…
— Кр-расиво, — мужчина, коллекционной бабочкой пришпиленный к белой стене, моего «чувства прекрасного», видно, не оценил. Хотя, уж ему то, вроде как…
— Ну и к чему такие меры? — скорбно скривился он.
— А я ведь вас почти не признала, Донатис. Что ж жизнь то с алантами делает. Надеюсь, костюмчик, не сильно об стенку помяли? Иначе…
Ба-бах!!! Не дав мне закончить, в комнату влетел с мечом наперевес Хран, а следом за ним в дверь робко просунулся… «четвертый сюрприз за день».
— Евсения, — открыл на такое зрелище рот мой наставник (уж больно нравится мне так его называть). — Это… кто? Это же у него я про Виктора спрашивал?
— Ага. Мое недавнее «видение», — хмуро пояснила я, а потом скосилась вниз, на беса. — А это — по всей видимости, твое и моей дорогой кобылы. Здравствуй, Тишок.
— А интересная у вас компания, — дернув «оковами», усмехнулся со стены алант. — Все вместе, видно, и бредите. Евсения, может…
— Ладно. Размыкаю. А вы, уж будьте любезны — огласите причину визита.
— Да уж, всенепременно, — в красивом прыжке, приземлился он в аккурат передо мной и… одернул костюм.
А я невольно засмотрелась. И ведь, не зря я его почти не признала в «скорбном» парке на Мозаичной улице. Потому что, от прежнего худого аланта с затравленным взглядом и шаткой походкой, в этом холеном мужчине с фигурной бородой и зачесанными назад волосами не осталось и следа. Лишь прежний «запах» звериной мощи, ощутимый даже сейчас, сквозь свербящий мой дриадский нос, дорогой парфюм. Донатис тем временем, с точно таким же пристрастием, изучал меня.
— Ну что, откровения последуют? — первой не выдержала я.
— Я пришел предложить помощь, — скользнув в сторону, опустился он в кресло, где, вероятно, меня поджидал. — Поскольку я думаю, вы именно за ней к Виктору Шойбе приходили. Или я не прав?
— Евсения, что-то мне такой неожиданный поворот совсем не нравится, — не убирая меча в ножны, навис над алантом Хран. — Кто ты вообще такой? И откуда ее знаешь?
— Так мы и с вами тоже знакомы, — просто ответил Донатис, вставая перед Храном во весь свой немалый рост. — А особенно хорошо, вот с этим шустрым бесом. Ты то меня помнишь, волховецкий служка? — прищурился он на Тишка, после чего бес пискнул и срочно махнул под кровать. — Помнит, — вынес вердикт алант, возвращаясь взглядом к Храну, и протянул ему руку. — Донатис, бывший бер и тоже, слуга волхва, которого освободила вот эта, — кивнул он в мою сторону. — юная дева.
— Хран, ее друг, — ответил тот на рукопожатие, однако, теплоты в глазах не добавил. — Так что там с помощью? И главное, с чего?..
Часа два спустя, когда в комнате моей смолкли мужские голоса, а Хран хлопнул своей соседней дверью, я, наконец, сменила гнев на милость. Точнее, на усталость и покорность неотвратимой судьбе:
— Вылазь.
— А ты на меня…
— Не злюсь… Вылазь, герой… Что, пример подруги так заразителен? Решил тоже махнуть через просторы? — скривилась уже показавшейся из-под кроватного покрывала серой лопоухой морде. — И что у тебя на шее болтается? Откуда сей артефакт?
— Ну, так, Евся, — запрыгнул бес ко мне на кровать. — Я ведь ради этого за вами и махнул. То есть, не только ради нее. Это лишний…
— Предлог? — осторожно подцепила я пальцами маленький стеклянный пузырек с мечущимися в нем голубыми вихрями. — Не охранный.
— Как раз охранный, — выпятил грудку Тишок. — Это — «воронка» из Гул-горы. Из нее страж вылетал. Только она еще многое может и вам тоже может сгодиться. Ее Гуля с собой прихватила. А в Медянске Абсентусу отдала за его… ну, гостеприимство.
— Ага, — поднеся к глазам светящуюся древней магией склянку, зевнула я. — А Абсентус то в курсе, что ее у него уже… того?
На что Тишок беззаботно хмыкнул:
— Так, а мы же ее вернем. Попользуемся и вернем… Евся.
— Что? — глянула я на своего бывшего дружка. Грязного, исхудавшего и с жалостливо обезоруживающей мордашкой. — Ну, иди ко мне… Ты когда в последний раз ел?
— Не помню, — тихо вздохнул Тишок мне в шею. — В Разделихе, вроде. На конюшне.
— Понятно… Я сейчас вернусь…
Конец
Больше книг на сайте — Knigoed.net
