убьют меня!
— Тебе нужно было раньше думать об этом. У тебя был шанс, тебе его давали.
— Я всё сделаю, я всё сделаю, только не отдавай меня ей! Она не лучше их, она уничтожит меня!
— Ты, кажется, не понимаешь, Зоя, — зашипел Дмитрий. — Что бояться тебе больше всего нужно сейчас не её, а меня.
Я вошла в шатёр. В хрустальных глазах Зои застыли слёзы, она смотрела на меня в ужасе и, кажется, совсем не притворялась. Она была закована наручниками позади себя к одной из основательных балок, которые удерживали шатёр, и сидела на полу. Эви сидела в углу, в кресле, поджав к себе ноги. Дмитрий, заметив реакцию Зои, обернулся. Жёсткость на его лице сменилась облегчением, видимо, он до конца не был уверен, приду ли я.
Я вскинула руки вверх и, произнеся жизнерадостным голосом:
— А вот и я!
Затем подскочила к Зое, которая попыталась дёрнуться назад. Я крепко обняла её, прежде чем отойти обратно. Она смотрела на меня непонимающе.
— Как я рада, Зоя, что наконец-то мы можем честно пообщаться! Я так долго этого ждала, — сказала я, продолжая улыбаться.
Непонимание на её лице вновь сменилось ужасом. Я чуть наклонила голову набок, сохраняя свою улыбку:
— У нас очень мало времени, нам нужно успеть с тобой подружиться. Дмитрий же так этого хотел. Разве ты не хочешь его порадовать? Ну, давай начнём с приветствия. Скажи: "Привет, Камелия! Рада тебя видеть!"
Зоя смотрела на меня немигающим взглядом и молчала. Улыбка слетела с моего лица, и я повторила угрожающим тоном:
— Скажи это.
— Привет, Камелия, — запинаясь, начала Зоя. — Рада тебя… видеть.
Я снова заулыбалась:
— Замечательно! Мы делаем успехи!
Краем глаза я заметила, что Дмитрий смотрит на меня усталым взглядом. Ещё недавно он грозился разорвать Зою в клочья, но теперь, видя моё поведение, явно был недоволен. Но сказать мне что-то он всё равно не мог. Эви же сидела с ужасом в глазах, явно не ожидая от меня таких граней. Кажется, она ещё не понимала, за что меня так любили Кис и Лая.
Я снова пододвинулась к Зое и нежно провела по её лицу пальцами:
— Дмитрий прав, тебе нужно бояться его, — я наклонилась к её уху и зашептала как можно нежнее: — Но меня тоже можно.
Затем я повернулась к Дмитрию:
— Идите к остальным, пусть они расскажут вам дальнейший план действий. А ко мне отправьте Маркуса.
— Мы можем хотя бы сперва поговорить? — начал было Дмитрий.
— Я ещё зла. Я очень зла. Не сбивай мой настрой, он пригодится мне сегодня ночью.
Зоя перестала плакать, понимая, что меня слезами не разжалобить. Я подтянула кресло поближе к ней и села прямо напротив.
— Ты собираешься меня пытать? — тихо спросила она.
— Нет, у меня другой план на твой счёт. Ты здорово потрепала мне нервы. Не хочешь рассказать подробнее о том, как работает твоя сила? Умираю как хочу научиться проникать в чужие мысли, но у меня никогда не было учителя для этого.
Она прыснула со смеху:
— Шутишь, что ли?
Но поймав мой взгляд, она перестала смеяться и недовольно уставилась в сторону.
— Не шучу. Как хочешь. Мне нечего тебе за это предложить. Просто подумала, что это могло бы потешить твоё самолюбие.
— Что именно? — она снова посмотрела на меня. — Рассказы о своей силе?
— То, что ты будешь учить чему-то меня.
Она рассмеялась:
— Ты это серьёзно? Думаешь, ты имеешь хоть какое-то значение для моего самолюбия?
— Да, — коротко ответила я, внимательно наблюдая за её реакцией. Зоя перестала смеяться и снова отвернулась, замолкая. Род был прав. Не понимаю, как я раньше не замечала этого, но она была буквально зависима от моего мнения. Ей хотелось выглядеть наглой и дерзкой, находя для себя одобрение в моей ответной реакции.
Зоя сидела, сжавшись, её лицо было бледным, и она сипло произнесла:
— Они убьют меня.
— Не убьют, — ответила я уверенно.
— Откуда тебе знать? — резко огрызнулась она.
— Потому что тебе нечего рассказать мне нового. Всё самое важное так глубоко скрыто внутри, что мне не хватит времени вытащить среди лжи нужную мне правду.
— Тогда зачем ты меня держишь здесь? — её голос дрожал, но в глазах светилось подозрение.
— Всё очень просто, Зоя. Ты приманка.
В шатёр вошёл брат и я порывисто обняла его, поскольку до этого у нас не было времени нормально поговорить. Он удивлённо взглянул на меня, мы были близкими людьми, но объятия в нашей семье были редкими, тем непривычнее:
— Ты не злишься на меня? Я ради тебя покупал запрещённые вещества.
— Что? Зачем? — я была удивлена.
— Попозже обязательно тебе расскажу, это отличная история. Зачем ты меня позвала?
— Часто практикуешь вампирский гипноз? — я посмотрела на него с интересом.
Он расплылся в улыбке, обнажая клыки:
— Мне нравится ход твоих мыслей…
Даже с наручниками немагии, Зоя плохо поддавалась гипнозу. Всё зависело от силы воли человека, и если снаружи Зоя казалась абсолютно пустой, то внутри неё был настоящий стержень. Маркус уставал, и нам приходилось делать перерывы, во время которых она успевала прийти в себя. Лучше всего выходило, если мы перемешивали вопросы об Асинис с личными вопросами или ничего не значащими, вроде вопросов о погоде. Мы специально использовали слово Асинис, чтобы не выдать ненароком нашу связь с Терезой. Маркус держал Зою под контролем, пока я проводила допрос.
Я начала лучше понимать Зою, когда мои вопросы коснулись её семьи. Она была сиротой, брошена в приюте в возрасте двух лет. Своих родителей она не помнила, но из её личного дела я узнала, что на её детском теле было множество следов от постоянных побоев. На двухлетнем ребёнке. Мне стало не по себе.
Она неохотно говорила о своей работе, но если я просила дать характеристику конкретным людям, то она отвечала довольно охотно. Она постоянно твердила, что боится Рода. А вот на Джулиано её реакция была неожиданной:
— Да он просто властный психопат… у него так мало сил, что он живёт в постоянной паранойе. У него есть что-то на каждого, чтобы подчинять людей… Чтобы они служили. Чтобы он не потерял власть.
— Что значит мало сил? — спросила я, насторожившись.
— Он не самый способный… всё делают за него другие.
Маркус потерял контроль, и Зоя очнулась от оцепенения. Её лицо снова исказилось злобой, но теперь она не замолчала:
— Тебе всё равно не добраться до него. Он обвешан защитой, как никто другой в этом мире.
— Почему ты с ними, Зоя? Хочешь такой же власти?
— Вы больше
