Едва заметив это, Ланкау пополз к нему. Брайан пошарил рядом с собой и нашел еще одну деревяшку — точно такую же он бросил. Как только Ланкау рубанул, Брайан ударил его по руке — и деревяшка, и нож отлетели куда-то в сторону.
— Козел! — заревел Ланкау и рухнул на одно колено.
Глядя друг на друга, оба тяжело дышали. Между ними оставалась всего пара метров.
— Не найдешь! — рявкнул Ланкау, заметив, как Брайан шарит взглядом по полу.
Вряд ли нож и «кэндзю» отлетели далеко. Когда взгляд упал на зажигалку — он подарил ее жене всего два месяца назад, — Брайан оцепенел. Весь пол усеивали всякие мелочи, принадлежавшие Лорин. Повернув голову, он увидел ноги и связанное тело — его чуть удар не хватил. В ту же секунду он понял, что именно почуял, когда он вошел. Нечто тяжелое и навязчивое — ему стоило насторожиться. Яркий запах духов, которыми Лорин пользовалась каждый день на протяжении почти десяти лет.
Когда-то он сам попросил ее пользоваться этими духами.
Он подавил вздох, рвавшийся из него при виде жены — связанной, побледневшей, глаза вялые, полусонные.
В ту секунду, когда Брайан ослабил бдительность и старался поймать взгляд Лорин, которая еще не до конца пришла в себя, Ланкау бросился вперед и навалился всем своим немалым весом — у Брайана сильнее потекла кровь.
Ланкау не закрывал рта. Оттуда вырывалось тошнотворное дыхание и вязкая слюна. Он думал лишь о том, как удержать хватку. Его охватило желание причинить боль. Руки Брайана лихорадочно пытались избавиться от этой ноши. Ему приходилось перехватывать кулаки, блокировать резкие удары, парировать удары ног и толчки коленей Ланкау. Рты обоих напоминали не прекращающие резать ножницы, нацелившиеся в горло противника.
Центробежная сила швыряла сцепившиеся тела на содержимое сумочки Лорин: пачки сигарет и тампонов, карандаш для глаз, пудреницу, кошелек, записную книжку и другие мелочи непонятного предназначения. Они бились о мебель, срывали с журнальных столиков изящные кружевные салфетки, переворачивали черные кенийские деревянные фигуры. Словно яичная скорлупа, треснул зулусский колчан со стрелами.
Как только Брайан вывернул руку и наметился Ланкау в пах, тот перекатился на бок и оттолкнул Брайана.
Сидя в паре метров друг от друга, они искали новые приемы и восстанавливали дыхание. Пожилой человек, отлично умевший убивать, и врач средних лет, знавший, что у удачи есть границы. Их глаза искали не одно и то же. Ланкау — любой предмет, способный послужить оружием, а Брайан — только «кэндзю».
Первым своей цели достиг Ланкау. Брайан даже не успел увидеть, как тот сделал бросок. Ему в висок ударил сервировочный столик, дыхание перехватило. В ту же секунду на него напрыгнул крепкий Ланкау — у него словно выросли крылья.
Одной рукой он бил Брайана в грудь, а второй обвил ему шею и схватился за волосы на затылке — Лорин не раз уговаривала его их сбрить. Толстенная рука чуть не сломала ему шею. В горле рос странный ком. Ланкау встал и с нечеловеческой силой швырнул Брайана на стену, где висели оленьи рога. Один из трофеев последних лет разместили на уровне груди. Мелкие острия порвали Брайану куртку, как будто ее ткань за много веков истлела.
Лорин вскрикнула, и на секунду Брайан повернул голову. На него сразу же всем весом навалился Ланкау. Один из зубцов прошелся по спине Брайана с таким треском, что Ланкау завопил от радости и бросился на него с новой силой.
То ли от боли, то ли интуитивно Брайан вытянул руки. Обе ладони наткнулись на костяную броню еще одного трофея Ланкау.
Когда пальцы наконец дотянулись до самих рогов, по спине потекла теплая кровь. Он изо всех сил потянул оленьи рога вниз и присел пониже — острия рогов проткнули толстую, мясистую шею Ланкау. Широколицый тут же отступил с ошеломленным видом; над головой, словно вырост, торчал олений череп.
Он явно растерялся и сделал еще пару шагов назад характерной пошатывающейся походкой, как будто терял сознание. Едва он шагнул в сторону Лорин, Брайан осознал, что у Ланкау в рукаве есть еще один козырь.
Брайан не успел ничего сделать: громила встал над Лорин, чуть пригнувшись к спинке стула у нее за головой. Его правая рука обвивала ее шею. Сомнений не осталось, когда он схватил ее за подбородок. Одно движение сильной руки — и она погибнет.
Ланкау ничего не говорил, но дышал тяжело и смотрел Брайану в глаза, в то время как левая рука пыталась нащупать оленьи рога, висевшие сзади на его мясистой шее. В тот момент, когда Брайан отошел от стены, Ланкау потянул. От боли они вопили вместе.
— Стой где стоишь! — сразу же крикнул Ланкау, едва Брайан сделал еще один шаг вперед. — Одно неверное движение, и я ей шею сломаю!
— Не сомневаюсь! — Брайан знал, это пустая угроза.
— Принеси веревку. Сам знаешь, где взять.
— Если я не перевяжу раны, то истеку кровью.
Подняв брови, Ланкау приоткрыл здоровый глаз. Сострадания в нем не было. Оба молча стояли и мерили друг друга взглядами.
На Лорин больно было смотреть. Ее держали за подбородок, на шее натянулись жилы. Если он сейчас сломает ей шею, борьба не кончится. Оба это понимали, и поэтому Брайан еще мог сопротивляться и медленно приподнял майку. Рана в боку постоянно пульсировала, по пояснице ползла струя крови. Он осторожно ощупал спину. От кончиков рогов остались глубокие раны с рваными краями. Брайан сорвал одежду с торса.
Повязка получилась только временная. Ланкау заулыбался, когда Брайан порвал рубашку на полосы и, словно акробат, стал накладывать себе повязку. Наконец Брайан натянул через голову майку и принес веревку.
— Боюсь, толку от твоей повязки особо не будет, — захохотал Ланкау, хватаясь за затылок.
Брайан не обратил на него внимания.
— А теперь, как я думаю, ты хочешь, чтобы я себя связал?
— Начинай с ног, ублюдок!
Наклонился Брайан с трудом.
— Ты же понимаешь, что просто так отсюда не уйдешь?
— И кто же мне помешает?
— В городе знают, что я здесь!
Ланкау снисходительно на него посмотрел:
— Да, знают? Правда? А может, на окраине Мюнстерталя целая кавалерия стоит? — Ланкау громко заржал. — Может, за моей спиной кто-то стоит и вот-вот в меня выстрелит? Сейчас начнется, да?
— Я сказал портье в отеле, где буду вечером.
— Вот как? — подразнил его Ланкау. — Спасибо за сведения, герр фон дер Лейен. Надо будет нам придумать приемлемое объяснение вашему отсутствию. И мы с этим справимся, правда?
— Меня зовут не Арно фон дер Лейен, вбей себе это в башку.
— Связывай ноги и болтай поменьше!
— Ты ведь знаешь, что она моя жена, так?
— Ага, я много чего знаю. Что она глухая! А еще я знаю, что она не может ничего сказать, если только ей рот не заткнуть, — в этом случае у нее все прекрасно получается. А еще я знаю, что ее зовут Лора, а на самом деле — Лорин, что она из Фрайбурга, но живет в Кентербери. И как я понимаю, по счастливой случайности ты тоже в Кентербери живешь.
