Йенни Кюттим знали об этом, ведь мы уже просмотрели все признания Квика, а не только те, за которые суд вынес ему обвинительные приговоры. Я понимал, что подобное признание следователи не восприняли всерьёз — они даже не пытались связаться с родителями «Ларса».
В этом списке упоминается и «названный юноша», похищенный в 1985 году в Норрланде, из которого он якобы уехал в Фалун вместе с Томасом Квиком. Тело мальчика было спрятано в одном из «тайников» Квика.
«Мы знаем, о ком идёт речь», — загадочно сказал Кристер ван дер Кваст в интервью новостному агентству «ТТ» весной 2000 года.
Из изъятых материалов допроса можно узнать, что жертвой стал пятнадцатилетний Магнус Йонссон, который в начале 1985 года исчез из Эрншёльдсвика. На самом деле полиция обнаружила следы Магнуса, ведущие к воде. Вероятно, он, как и «Ларс», просто утонул. Спустя несколько лет удалось найти и идентифицировать останки Магнуса.
В длинном списке Квика встречаются и убийства, которые, по мнению полиции, вообще не имеют под собой реальных оснований: в указанных Квиком районах никто не пропадал.
Передав список суду в мае 2000 года, ван дер Кваст сказал «ТТ»:
«Мы изучили все убийства, несчастные случаи и случаи пропажи людей, которые могли стать жертвами Квика. Многие данные трудно проверить. Наиболее очевидные — те, что представлены в перечне — иными словами, те, о которых он сам предоставил нам информацию».
Суду этот список должен был сказать лишь об одном: в зале заседания находится уникальный преступник и рассматриваемое дело было лишь одним из очень и очень многих. Интересно, какое решение вынес бы суд по делу об убийствах Трине Йенсен и Грю Стурвик, если бы узнал, что большая часть указанных в перечне убийств — всего лишь плод воображения Квика?
Криминальный журналист
Команда Бьёрна Эрикссона никак не могла решить, считать ли Стуре Бергваля невиновным, но 17 декабря 2009 года прокуроры закончили изучать материалы, связанные с убийством Йенона Леви, и постановили: это решение может быть пересмотрено.
Эриксон продолжал запрашивать дополнительные материалы по всем делам Квика, и очередь, наконец, дошла до «фрагментов костей Терес Юханнесен». Норвежцы передали обнаруженные частицы, которые тут же были направлены на экспертизу в Национальную криминалистическую лабораторию.
Одним из остеологов оказалась Ильва Свенфельт — независимый исследователь и специалист по сожжённому органическому материалу, сохранившемуся с железного века. Увидев так называемый «фрагмент кости ребёнка», она очень удивилась.
В четверг 18 марта 2010 года несколько газет сообщили, что в ходе первоначального расследования кости были осмотрены лишь визуально: другими словами, перед составлением своих экспертных заключений профессора Пер Хольк и Рихард Гельмер только мельком взглянули на них. Теперь же эти фрагменты изучили на молекулярно-биологическом уровне. Оказалось, что они вовсе не являлись костями: это были кусочки дерева со следами клея — вероятно, оргалит или прессованный картон.
«Людям, работающим с обожжёнными костями, уже при первом взгляде на эти кусочки становится очевидно: это не кости. Выданное ранее заключение ни что иное, как научное мошенничество», — сказала Ильва Свенфельт «Афтонбладет».
В интервью газете «Экспрессен» Томас Ульссон заявил:
«Это настолько невероятно, что даже мы не могли себе представить ничего подобного. Однако в деле Квика уважаемым профессионалам нередко приходилось выступать в этом цирке».
Через два дня после появления этой новости, возможно, вызвавшей ещё больше скепсиса по отношению к расследованию, я за свои фильмы о Квике получил «Золотую лопату» — главный приз Ассоциации журналистов-исследователей.
В тот год трёхдневная конференция журналистов проходила в стокгольмском Доме радио, и в воскресенье она завершилась моими прениями с Губбом-Яном Стигсоном относительно роли СМИ в деле Квика. Среди сотни зрителей присутствовали Йенни Кюттим, Юхан Бронстад и Томас Ульссон.
Предстоящие дебаты вызывали у меня двойственные чувства.
Мне было за что благодарить Губба-Яна. Во-первых, именно он уговорил меня заняться случаем Квика. Во-вторых, он отдал мне кучу материалов, а благодаря его рекомендациям передо мной распахнулись многие двери. А теперь он был единственным, кто, будучи полностью уверенным в том, что Квик всё же виновен, согласился открыто защищать свою точку зрения, став тем самым официальным представителем Кваста, Пенттинена, Столе, Кристиансона и Боргстрёма. В награду за это он мог получить лишь смех окружающих.
И в этом по большей части была моя вина.
При этом я не переставал удивляться его упрямству и нежеланию объективно взглянуть на факты. Да и собственной роли в произошедшем он не понимал. Готовя третий фильм о Квике, я поднял материалы по делам Трине и Грю, чтобы выяснить, кто, кроме Коре Хунстада, снабжал Квика информацией. В документе, датированном 26 января 2000 года, я обнаружил пометки Яна Карлссона, в поисках информации об убийстве Грю Стурвик просмотревшего абсолютно все шведские газеты, выходившие с момента её смерти 25 июня 1985 года. Ни в «Афтонбладет», ни в «Дагенс Нюхетер», ни в «Экспрессен» ничего найти не удалось. Настала очередь «Дала-Демократен». И там, 2 октября 1998 года, то есть за десять месяцев до знаменитого следственного эксперимента, обнаружилась статья, написанная не кем иным, как Губбом-Яном Стигсоном.
«Дала-Демократен» была одной из газет, которую выписывали в 36‐м отделении Сэтерской лечебницы. На допросах Квик не раз упоминал, что ежедневно читал её. Я разыскал эту статью в одной из библиотек Гётеборга. В тексте под названием «Томас Квик — вероятный убийца шестерых человек в Норвегии» Стигсон пишет: «В настоящее время особый интерес представляют убийства двух женщин и одно исчезновение — три столпа норвежской криминальной истории».
Немного рассказав о Трине Йенсен и Марианне Ругас-Кнутсен, Стигсон переходит к главному: «В третьем случае речь идёт о двадцатитрёхлетней Грю Стурвик, которая исчезла в центре Осло и была обнаружена мёртвой на парковке в Мюрволле 25 июня 1985 года. Её тело нашли недалеко от места, где было обнаружено тело Трине.
У этих двух случаев есть кое-что общее. На телах жертв присутствуют похожие следы насилия. Девушки исчезли с территории радиусом всего несколько сотен метров».
Эти сведения об убийстве Грю, которые Квик мог почерпнуть из «Дала-Демократен», служили неплохим началом, особенно учитывая методы проведения допросов и «развитие» историй Квика по мере продвижения следствия.
Однако, когда Губб-Ян Стигсон на заре моего расследования проявил любезность и отдал мне копии почти трёхсот собственных статей о Квике, он почему-то забыл об этой.
Эта статья упоминалась в материалах предварительного следствия Государственной уголовной полиции, однако суду о её существовании не сообщили.
Наши прения начались с того, что ведущая Моника Сааринен несколько иронично подметила: и я, и Губб-Ян Стигсон получили награды за
