немигающими глазами себе под ноги. Ее одежда местами была порвана, седоватые волосы растрепаны, а на уставшем лице Теолрин приметил свежие кровоподтеки — должно быть, инквизиторы постарались вытрясти из нее все, что только можно. Ее бледные губы что-то неслышно шептали — наверное, молитву. О себе?.. Или… о нем?
О сыне, который обрек ее на погибель.
Он остановился, дрожа всем телом. Глаза его задергались от слез, что собрались хлынуть наружу мощным потоком. Ноги едва не подкосились. Летающий продолжал нараспев разглагольствовать об обсужденных, но его слова потонули в стуке сердца Теолрина.
Да, она не была идеальной матерью — как, впрочем, и он не был идеальным сыном. Да, у них частенько случались взаимные непонимания и непрощенные обиды, в том числе и такие, что он не хотел даже навещать ее… Но все это блекло по сравнению с тем ужасом, который он испытывал сейчас, видя, как его мать стоит на краю смерти… Абсолютно незаслуженной смерти — только из-за того, что они попросили у нее ночлега…
Теолрин будто бы снова почувствовал ту ни с чем не сравнимую боль, которую испытывал, когда Джейл вернула его к жизни силой алого стекла.
— Мне очень жаль, Тео… — прозвучал где-то рядом полный сочувствия голос Джейл. — Так не должно было случиться…
Он лишь взмотнул головой и скрежетнул зубами до боли. Пустые, пустые, пустые слова. Что с них толку, когда его матери вот-вот набросят на шею петлю?
«Я должен что-то сделать. Я не могу стоять и смотреть!»
Злость кипела внутри него котлами раскаленной лавы. Что-то странное, непривычное происходило с его организмом — Теолрину казалось, что своими порывами он интуитивно разжигает недавно полученные силы…
— Тео? — Джейл встала сбоку и положила руку ему на плечо. — Тео, ты чего это удумал?
— Я не позволю ей умереть, — прошипел он, отдергивая плечо. — Я прикончу их всех… Всех! ВСЕХ!
Несколько людей обернулись на него и смерили его настороженно-возмущенным взглядами. Теолрину было абсолютно плевать на них. Еще ни разу в своей жизни он не испытывал такую злость, такую всепоглощащую ненависть, как сейчас. Его единственным желанием было броситься вперед и изрешетить этих лицемерных ублюдков раскаленными стеклянными вихрями…
— Они же убьют тебя, дурак! — прокричала Джейл ему в ухо. — Ты ведь понятия не имеешь, как использовать свои новые силы!
— Ну и пусть убивают! — Пару человек с испугом отшатнулись от него. — К демонам такую жизнь! — Он саданул кулаком по воздуху. Должно быть, его глаза налились кровью. — Будь проклят этот день, когда алый осколок попался тогда мне на глаза! Будь он проклят!
Он ринулся вперед, в ужасе глядя, как по команде Летающего инквизиторы и их помощники набрасывают приговоренным петли на шею. Кто-то попробовал сопротивляться, но его быстро утихомирили несколькими ударами в живот. Толпа продолжала неистово верещать.
«Я успею, — пронеслось в мыслях Теолрина. Джейл вновь попыталась остановить его, схватив за одежду, но Теолрин вырвался из ее хватки. — Прикончу сначала тех, внизу, а потом…»
Какой-то человек очутился у него на пути, сбив Теолрина с настроя и мыслей. Зарычав по-звериному, Теолрин попытался отпихнуть его в порыве ярости, но тот легко перехватил его руки, заставив Теолрина остановиться и вперить взгляд в того, кто осмелился остановить его в столь важный момент. Внезапно ярость сменилась сначала удивлением, а потом недоверием — когда Теолрин разглядел длинный фиолетовый плащ, черную трость и лицо, утопающее в надвинутом до переносицы капюшоне.
— Вы… — только и смог произнести Теолрин.
В его сознании сразу же всплыл рассказ Клэйва о таинственном незнакомце, что в свое время подбил его разыскивать цветные стекла и рассказал о «синих сумерках». От человека, стоявшего перед ним, как будто исходила странная, ни с чем не сравнимая сила. Теолрин сразу же понял, что перед ним не просто обыкновенный бродяга. Но как он оказался здесь и сейчас? И зачем? И почему помешал ему свершить возмездие?..
— Ты еще не готов, — произнес человек в фиолетовом плаще. В его словах не было осуждения или каких-то повелительных ноток — однако что-то в его голосе дало понять Теолрину, что тот прав. — Сейчас ты ничего не исправишь, так что не стоит приносить себя в жертву… Их и без того предостаточно.
Теолрин сглотнул подступивший к горлу ком.
— Кто вы? — тихо спросил он, хоть и догадывался, что не получит ответа.
По крайней мере, ответа именно на заданный вопрос.
— Важно не кто я, — спокойным и при этом твердым голосом ответил незнакомец, — но кто ты. Ты — сосуд великой силы, не так ли?
— Откуда…
— Слушай сюда. — Мужчина в капюшоне схватил его свободной рукой чуть ниже плеча. — Ковен не успокоится, пока не найдет тебя. А они уже начали искать, поверь. Поэтому ты должен бежать отсюда — бежать как можно быстрее и как можно дальше, любым способом. Ты должен выжить и научиться владеть стеклогранями, понятно? Только тогда ты сможешь отомстить им всем!
Теолрин резко дернул головой.
— Но моя мать…
— Ты уже ничем ей не поможешь. Подумай сам: вряд ли бы она хотела увидеть, как на ее глазах хватают и казнят ее родного сына. Хочешь справедливости — беги отсюда. Беги и выживи… чтобы потом вернуться.
Теолрин понимал, что у него нет времени, чтобы поразмыслить над услышанным. И неважно, кем был этот незнакомец в фиолетовом плаще — решение он должен принять здесь и сейчас. Что выбрать? Послушать сердце, что разрывалось от вида осужденных на казнь, что, должно быть, делали сейчас свои последние вздохи? Или же внять голосу разума, что шел со стороны незнакомца?
«Я уже действовал по велению сердца, — понял Теолрин, — когда нашел чертов алый осколок и решил связать с ним свою судьбу. Хватит с меня. Этот человек прав… Сейчас я ничего не смогу исправить…»
Где-то впереди прозвучала звучная команда Летающего, и разом скрипнули десятки механизмов, открывающие люки под ногами осужденных. Сквозь выступившие на глазах слезы Теолрин глядел, как его мать проваливается вниз, а затем начинает дергаться из стороны в сторону… Кажется, ее губы продолжали что-то шептать. Видела ли она его? Он не знал.
И даже не знал — хотел ли, чтобы она увидела его в этот момент…
Он заставил себя досмотреть до конца, невзирая на клокочущий внутри каскад эмоций.
Лишь когда тело перестало дергаться, а внутри него образовалась пустота — пустота, которую, как он догадывался, ему ничем и никогда не заполнить, — Теолрин развернулся прочь от помоста и от странного незнакомца и, утерев ладонью скупые слезы, подошел к Джейл.
— Нужно уходить, — произнес
