ее тельце. Сестра весила не больше какой-нибудь игрушки и казалась хрупкой, словно была сделана из фарфора.
– Клянусь, – прошептал Оливер, – я верну тебе глаза и ноги.
Они просидели так, пока он не заметил, что Изабелла уснула. Тогда Оливер аккуратно перенес ее на кровать и укутал в одеяло. А потом с закрытыми глазами снял ленту: она просила его так делать, а Оливер не мог наплевать на ее просьбу, пусть даже Изабелла не могла это проверить.
Неслышно он пересек комнату, выскользнул в коридор и прикрыл дверь. Только там он позволил себе отбросить напускную храбрость и сполз по стене на пол. Оттянул рукав свитера, пересчитал синяки. Их количество увеличилось вдвое. Если раньше витамины действительно помогали, то теперь от них никакого проку не было, а синяки могли появится даже от слабых прикосновений Изабеллы. Помимо этого, последние несколько дней его преследовал шум в ушах. Оливер надеялся, что хороший сон поможет ему почувствовать себя лучше, но не смог глаз сомкнуть, хотя все тело ломило от усталости.
– Так ты долго не протянешь, – хохотнул над ухом Азезель.
Оливер скосил глаза на демона, такого огромного, что тот мог его за раз проглотить. Он напоминал смешение человека и льва: от первого ему досталась способность ходить на задних лапах, а от второго – все остальное. Каждую его конечность обвивало металлическое кольцо, за которое крепилась цепь. Для Оливера до сих пор оставалось загадкой, почему Азазель не уничтожил напоминания своего пребывания в заточении у ангелов.
– Протяну столько, сколько нужно, – тихо ответил он. Сил спорить не было.
– Ни мне, ни тебе торопиться некуда.
Азазель облизнул губы – этот жест показался Оливеру омерзительным, но он предпочел промолчать.
– Что будет, когда ты найдешь камень желаний? – ехидно поинтересовался демон. – Что, если после этого ты станешь ей не нужен?
– Тогда я уйду. Как мы и договаривались.
– Ты не боишься смерти?
– Я бы сказал, что в ней есть что-то привлекательное, – искренне хмыкнул Оливер.
Он запрокинул голову и прикрыл глаза. Его одолевала долгожданная дремота, а, может, это его больное сознание отключалось. Так или иначе это был отдых, после которого ему наверняка полегчает.
Перед тем, как погрузить в забытье, Оливер вспомнил о своей клятве Изабелле: он будет рядом с ней до тех пор, пока в том есть необходимость, и даже смерть не сможет ему помешать. Она же легла в основу его контракта с Азазелем, возможно, самым отвратительным демоном, какого только можно было отыскать на просторах всех трех миров. Зато он был чудовищно силен, а Оливер очень нуждался в ком-то по-настоящему сильном, чтобы обеспечить сестре счастливое будущее.
* * *
Спросонья Ризар не сразу вспомнил, где находится. Когда взгляд сфокусировался на деревянных потолочных балках, он резко подскочил и в панике замотал головой. Вокруг не было не души, только с первого этажа доносились приглушенные голоса.
Точно. Из мира демоном они переместились в то самое заброшенное здание, расположенное неподалеку от дома (Отдел уже успел вывести с его территории всех сотрудников, так что их появления никто не заметил). Прибыв на место, Лоран принялся командовать девчонками, потащил Морти в кухню, о чем-то весело рассказывал. Его энергичность смутила Ризара, так что он незаметно прокрался на второй этаж в кабинет, заставленный шкафами со старыми изданиями книг. Он хотел просто полежать на диване и собраться с силами, но не заметил, как уснул.
Ризар откинул одеяло (странно, он точно помнил, что никакого одеяла тут не было) и поплелся вниз. В груди клокотало какое-то непонятное чувство: не то волнение, не то испуг, не то радость. Дверь в спальню рядом с лестницей была приоткрыта, и Ризар разглядел на кровати второго брата. Или, вернее будет сказать, третьего?
«Он до сих пор не очнулся», – обеспокоенно пояснил Гердольс.
Ризар оглянулся на кота, оказавшегося позади. Ему давно следовало сказать ему спасибо (если, конечно, та история с пулей была правдой), но горькая обида, застрявшая где-то в глубине души не позволяла сделать это.
– Кто-нибудь знает, как его зовут? – чуть помолчав, спросил Ризар.
«Милий. Такое имя ему дали ваши родители».
Ризар едва сдержался, чтобы не пошутить про клумбу: все их имена – Ризарий, Флориант, Милий – напоминали названия растений. Впрочем, не зря же к дому была пристроена оранжерея. Родители должно быть сильно цветы любили.
– Мы ведь… – начал было Ризар, но запнулся, неуверенно кивнул в сторону мальчика. – Вроде как, мы близнецы.
«Разве? – шутливо переспросил Гредольс. – Никогда бы об этом не подумал».
И он был прав. Если бы Ризар не видел фотографии, не читал дневника и не знал, что младшие братья были близнецами, никогда бы не поверил, что они похожи друг на друга. Их объединяло разве что хилое телосложение и низкий рост.
В отличие от Ризара, волосы Милия оказались длинней, но выглядели куда хуже: спутанные, сухие, словно ломкое сено. Он был еще бледнее, под глазами пролегли нездоровые тени, щеки впали. Кожа плотно облегала кости, от чего руки напоминали ветки. По сравнению с ним, Ризар казался ярким примером здорового образа жизни. Скорей всего, все то время, что Милий провел в Братстве, его держали под магическим контролем, который плохо сказался на ребенке.
– Кто из нас старше? – с искренним интересом спросил Ризар.
«Милий», – тут же ответил кот.
Ризар состроил разочарованную гримасу и начал спускаться по лестнице, но замер на последней ступеньке. Теперь ему хорошо были слышны голоса Ниджи, Лорана, Морти. Брат что-то спешно пояснял, Морти то и дело вставляла комментарии, от чего тот раз за разом обижено просил ее дать ему договорить. Ниджи только удивленно вздыхала и редко хмыкала, демонстрируя свою заинтересованность в разговоре.
Ризар уставился на ноги, боясь сделать последний шаг.
– О, ты проснулся! – воскликнул Лоран, выглянув в коридор. – Отлично, а то совсем скоро полночь. Надо же нормально Переход отпраздновать.
Еще до того, как Ризар хоть как-то возразил, брат схватил его за руку и втащил в зал. В первую секунду хоровод пестрых огней ослепил его. Только через пару секунд Ризар разглядел на стенах мерцающие гирлянды. Были зажжены все канделябры и даже камин.
– Электрическую люстру я тут пока еще не установил, так что остается довольствоваться этим, – прошептал Лоран и постучал по фонарю, лежащему на стеллаже. – На крайний случай у нас еще вот эта штучка есть.
Он указал на стол в центре комнаты, заставленный пластиковыми тарелками с закусками, салатами и прочими блюдами, которые было легко приготовить. Выделялась тут разве что большая жаренная птица.
– Будь у
