офис, несмотря на выходной в честь скорого праздника, для представления своего доклада. В обычной ситуации ее бы в лучшем случае направили к генералу и то, только через несколько недель. И хотя такая скорость должна была обрадовать, по какой-то причине ее охватило неприятное волнение.
А правильно ли она поступает?
Луэрида на автомате включила планшет и принялась перелистывать все отчеты, заявления и доказательства, задержала взгляд на записи с камеры, где на руке Ризария был явственно виден знак демонолога. Теперь и паладины знают, что демонологи еще живы, а он один из них. Но ведь эта запись также подтверждает существование некой теневой организации, что может навредить мирным жителям! Следовало немедленно взяться за Братство. В этом случае Ризария стоило бы принять за свидетеля. Все-таки, он действительно не был ни в чем виновен.
Она откинулась на спинку дивана и накрыла лицо руками, тяжело вздохнула. С каждой секундой нервозность только нарастала. Правая нога застучала по полу – такого с ней не было со времен университета.
Во время доклада один из паладинов прямо спросил ее о цели прихода. Восстановление справедливости – таков был ее ответ. Все это было сделано только ради того, чтобы найти Братство, подтвердить слова покойного дедушки и рассказать людям правду. Она сделала все, что было в ее силах. Оставалось только надеяться на то, что верхушка ее поддержит.
Скрип включившихся динамиков показался оглушительным. Луэрида вскочила и уставилась на закрытые двери. Когда же произнесли ее имя, она неуверенно распахнула их и ступила внутрь.
Комната выглядела точно так же, как полчаса назад: огромное помещение размером с лекционный зал с купольным сводом. У стен, в нишах, расположились скульптуры паладинов раза в два больше обычных людей из цельного мрамора. Над каждым – балкон, где стоял человек в белоснежной форме и золотой маске. У них не было званий, только имена паладинов, которые заменяли титулы.
Именно так выглядели семь паладинов.
Из нынешних Луэрида знала только троих: немногие раскрывали свое настоящее имя, а выборы преемников проходили в секрете от простого народа. Лучше всего ей была знакома Алтирия Нари. Именно она носила имя Яндреу Эристави и слыла негласным лидером совета. Строгая, чересчур жесткая для женщины, чей возраст перевалил за пятьдесят, с непроницаемым взглядом и низким голосом, проникающим до самых потаенных глубин души; бывший генерал столицы и маг, достигший высшего уровня.
Луэрида встала за трибуну и уставилась на столб в центре комнаты, на котором крепилось несколько экраном. Они располагались по кругу, так что их можно было разглядеть из любой части комнаты. Сейчас там был открыт ее отчет о произошедшем в церкви Анаэля, а если говорить точнее, на экраны вывели представленный там скриншот с камеры видеонаблюдения с Ризарием. Вновь ее кольнуло дурное предчувствие.
– Мы приняли решение, – как раскат грома прозвенел голос Алтирия. – Это дело не примет огласки ни среди народа, ни среди иных сотрудников.
У Луэриды голова пошла кругом. Она наверняка бы с ног свалилась, если бы не вцепилась в трибуну.
– Что?! – позабыв о всяких приличиях воскликнула Луэрида, но осеклась, когда Алтирия подняла руку, призывая к тишине.
– Вы правы, Братство представляет угрозу порядку в стране и, возможно, во всем мире. Мы незамедлительно примем меры. Тоже касается демонолога. Следует изолировать его от общества.
– Но ведь демонологи нам не враги!.. – попыталась возразить Луэрида. – Разве вы не понимаете? Если сложить все полученные сведения, а также записи Кортимера Мартерия и исследования десятилетней давности, можно сделать вывод, что истинным виновником было это самое Братство!
– Говоря об исследованиях десятилетней давности, вы имеете в виду своего дедушку, Джеральда Мартерия? – спросил паладин, скрывающийся за личиной Казереса.
При упоминании дедушки Луэрида растерялась. Она вперила взгляд в планшет, лежащий на трибуне.
– В нашем приоритете сохранение спокойствия и порядка во всех империях, – отчеканила Алрития.
Нет.
– Кроме того, с этого момента эта информация станет государственной тайной.
Она не этого хотела.
– Разглашение каких-либо данных будет приравниваться к измене и наказываться тюремным заключением.
Совсем-совсем не этого!
– Заседание окончено. Решение паладинов изменению не подлежит, – объявила Алтирия и первой исчезла за балконной шторкой.
– Подождите! – закричала в отчаянии Луэрида. – Я требую пересмотра дела!
Но ее никто не услышал. В зале она осталась одна. Постепенно затух свет, и скоро остались только мелкие лампочки вдоль ковра, по которому она вышла из зала.
Луэрида на негнущихся ногах поплелась к выходу, тупо глядя под ноги. А на что она надеялась? Что ее примут как героя и наградят самой большой медалью? Нет, ей только хотелось, чтобы дедушку, которого она так любила, прекратили вспоминать, как капитана, потерявшего рассудок и разбившегося за неделю до повышения до звания генерала.
Планшет застенчиво пискнул. Она заглянула в него машинально и при виде сообщения застыла посреди коридора, не обращая внимания на сотрудников, которым приходилось обходить ее.
На экране высветилось короткое сообщение от неизвестного отправителя: «Война была более трехсот лет назад. Зачем сейчас переписывать учебники истории?»
* * *
– Валафар нашел их, – счастливо рассказывала девочка. – Он сказал, что их трое и с ними еще столько же демонов, представляешь?
– Изабелла, – тихо оборвал ее Оливер и мягко притронулся к левой руке сестры.
– Неужели тебе совсем неинтересно? – с театральным возмущением спросила она. – На случае, если ты не знал, мне тут очень одиноко. Было бы здорово встретиться с другими демонологами. Они ведь совсем как мы.
Оливер поджал губы. Вновь слова Изабеллы вонзились в самое сердце.
– Ну прости.
Он извинялся за все сразу: за то, что постоянно перебивал ее, потому что считал, что ни о чем важном она все равно рассказать не может; за огромный и почти пустой дом, в котором он мог поддерживать жизнь разве что в пяти комнатах; за то, что когда-то прекрасный сад зарос сорняками и потускнел; за то, что она вынуждена жить в инвалидном кресле; за то, что самостоятельно Изабелла может только расчесывать волосы; за то, что она ненавидит свое лицо и прикрывает ожоги на глазах лентой.
Оливер вдохнул и шепотом, словно сам не веря, объявил:
– Я нашел камень желаний.
Изабелла замерла.
– Это точно он?
– Точно, – более веселым голосом ответил Оливер. – Его называют «кровавым рубином» и будут перевозить на пассажирском поезде через несколько дней. В этот раз я его не упущу.
Изабелла неуверенно улыбнулась, протянула руки к Оливеру и слишком сильно подалась вперед. Он подскочил к ней в тот миг, когда она чуть из кресла не вывалилась. Тонкие руки обвили его шею, и он ощутил, как задрожало
