Если любимая просит…
Эрнесто поцеловал. Очень осторожно, очень ласково, очень бережно. Как хрупкую статуэтку…
Тони сверкнула глазами. Вот куда это годится? Но…
– Я боюсь сегодня спать одна.
– Я посижу с тобой, пока ты не уснешь, – пообещал некромант.
– Лучше полежи, – отбросила всякую гордость Тони. – Пожалуйста!
– Хорошо, – согласился Эрнесто.
И опять ничего не понял. Мужчины…
Правильно сеньора Долорес говорила, даже самым лучшим из них надо объяснять по четыре раза. Или брать за руку и вести, если словами не понимают.
А потому…
Тони взяла все в свои руки, и из ванной вышла в одной ночной сорочке, которая открывала больше, чем скрывала. Эрнесто даже подушку уронил от неожиданности.
– Тони, ты…
Девушка успела вовремя закрыть ему рот рукой. Пока некромант не наговорил всяких глупостей.
– Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Сегодня. Сейчас.
Эрнесто даже шаг назад сделал.
– Но ты…
– Да. Я сегодня многое поняла. И то, что я тебя люблю – тоже.
Может, стоило признаться как-то иначе? Эрнесто побледнел, словно полотно.
– Тони, родная, не надо. Я понимаю, что ты мне благодарна, но…
Тони едва не застонала. И сделала шаг вперед. Положила руки на плечи Эрнесто, посмотрела ему в глаза со всей искренностью.
– Я не из благодарности. Я просто поняла, что без тебя моя жизнь будет пустой и ненужной. И хочу быть с тобой. Пожалуйста.
Эрнесто коснулся нежной щеки.
И куда только усталость делась? Некроманта трясло от возбуждения. Но…
– Я не хочу, чтобы ты пожалела…
– Я. Хочу. Быть. Твоей, – раздельно произнесла Тони. И добавила уже почти жалобно: – Пожалуйста…
Этого некромант уже вынести не мог. И…
Впоследствии Тони так и не смогла вспомнить подробностей.
Просто был неистовый вихрь, который закружил ее, завертел в хороводе разноцветных звезд, осыпал яблоневыми лепестками… и придя в себя на кровати, в мужских уверенных руках, она внезапно поняла – все правильно.
Все так, как и должно быть. И ни с кем другим ничего подобного не было и не будет.
Валеранса?
Да и плевать на него! Кто такой Валеранса? Тони даже его не помнила. И не любила, и не думала… не было такого в ее жизни.
Только Эрнесто. Только он…
– Спасибо, – тихо шепнула она своему мужчине.
И пальцы в ее волосах чуть дрогнули.
– Не жалеешь?
– Нет. Счастлива.
– И я…
Тони улыбнулась. Вот так и должно быть. Правильно. Не хорошо или плохо, а именно правильно. Чтобы и он, и она, и счастье – одно на двоих. И тишина в спальне, и занавески, которые не смеет тронуть нахальный ветерок, и улыбка на губах, с которой засыпаешь, и родной запах…
Да, родной.
Тони хотела вобрать его в себя. От начала и до конца…
– Я должен тебе признаться, – шепнул Эрнесто.
– В чем?
– Ты замечательно танцуешь. Особенно под дождем.
Тони не удержалась и хихикнула.
– Так это был ты?
– я.
– Тем более все правильно.
И прижалась покрепче к любимому мужчине. Оказывается, и так бывает? Когда не знаешь друг о друге, и находишь любовь? Будь она поумнее, давно бы догадалась. Но – не тем человеком голова была занята.
А вот сейчас – тем.
Тони поцеловала своего обожаемого мужчину в плечо, устроилась поудобнее – и мгновенно провалилась в сон. Словно выключили.
А Эрнесто лежал и смотрел в окно.
И думал, что он бессовестно счастлив. И счастьем своим обязан, как это ни смешно, Вальду. Когда-то друг отнял у него Сариту. А потом сделал так, что Эрнесто нашел свою любовь. Более того, помог Тони осознать ее чувства. Она ведь не врала, она просто сама не понимала.
А сегодня…
Что ж. Знай об этом Вальд – сам бы удавился.
Впрочем, Эрнесто было на него плевать. Подумаешь, Вальд! Да пропадом он пропади! Три раза!
Значение имела девушка рядом. И тишина, которая пронизывала старый дом. И кот, который пришел, устроился в ногах – и громко замурчал, делая эту тишину еще более уютной и спокойной.
Дом…
Не там, где Эрнесто жил с супругой. И не тот дом, из которого он ушел обучаться некромантии. Просто его дом. Настоящий.
Рядом с любимой.
Эрнесто набросил на любимую одеяло, обнял ее покрепче – и тоже уснул. А последней его мыслью было, что надо бы поспешить со свадьбой.
Ла Муэрте говорила о детях. А богини в таких вещах бывают поразительно прямолинейны. И ждать не любят.
Кажется, где-то вдалеке прозвенел смешок. Но Эрнесто не был до конца уверен.
Почудилось.
Просто – почудилось…
Глава 14
Освальдо кипел от злости.
СВОЛОЧИ!!!
Ладно, сволочи – это весьма и весьма цензурно. А то, что хотелось высказать ему, решительно не укладывалось даже в самую черную матерщину.
Как он их всех НЕНАВИДЕЛ!!!
Скотину Риалона!
Стерву Лассара!
Пенья, равно, как и его подручные, тут вообще не считались. А вот этих двоих, почему-то до кучи Сариту, Освальдо ненавидел так, что в глазах темнело.
Убил бы.
Убивал бы медленно, жестоко, со вкусом, с толком, с расстановочкой…
У Эрнесто признание.
Освальдо остановился на темной улице.
Признание? О, да! Оно есть. Но пока… пока оно еще на руках у Риалона! А сам Риалон в магазине. И никуда оттуда не денется.
Значит – что?
Есть хороший шанс развернуть ситуацию в свою сторону! И кстати, списать все на мединцев. Вдруг кто-то да не подох?
Выбрались, да и захотели отомстить, ой, горе-то какое…
Освальдо прищурился на ближайший фонарь. Куда ему сейчас надо? А вот… не только у Риалона есть завязки в столице, у него тоже есть, к кому обратиться.
Освальдо решительно зашагал по направлению к одному скромному кабачку, в котором любило собираться отребье всех мастей. Если все получится, как надо, сегодня сгорит один магазин. В огне погибнут Тони и Эрнесто, будет уничтожено признание, а Сарита…
Ладно.
Пусть живет.
