Сзади раздался возмущенный голос:
— А чем это тебя наш промысел не устраивает? А?
Из-за соседнего стола встал запечатанный в гвиртовые серые доспехи молодой, светловолосый охотник.
— Кто тебе встревать разрешил? — бас Икима вдруг резко изменился, стал увесистым и вместительным. Полным угрозы и готовности ее исполнить. Он медленно и недовольно обернулся к прервавшему беседу.
— А мне твое разрешение не требуется! — дерзко выкрикнул молодой, но было видно, что он уже стушевался и понял допущенную ошибку. Многие из посетителей заткнулись и развернулись к зарождающемуся конфликту.
Шан видел, как мечется в сомнениях взгляд начавшего ссору. Ему нужно было довести дело до конца или извиниться и уняться. Второй вариант явно не прибавит ему веса в охотничьей общине.
Молодой решился: поджал губы, в два шага приблизился к Икиму. Запнувшись лишь на мгновенье, достал из-за пояса нож и вонзил его в раскрытую ладонь охотника, пригвоздив ее к древесине бочки. Отступив на шаг, он приготовился к ответной реакции, а Иким пристально посмотрел на пробитую руку и скривил раздраженно лицо.
Забиан показал жестом Шану, чтобы тот переместился к нему, но наследник только отодвинулся подальше и с замиранием сердца следил за представлением. Иким взревел, поднял бочку прямо прибитой рукой и под задорные возгласы окружающих, ударил наотмашь в голову недругу. Бочка оказалась крепка, как и лоб молодого. Иким вырвал кинжал, отбросил его в сторону. Ухмыльнувшись и стряхнув с ладони кровь, он достал из ножен меч и обрушился всей лютой мощью закаленного в боях каргхара на светловолосого задиру. Тот перегруппировался и шустро достал свой клинок, отбил удар. У Икима осыпалась часть волос, обнажив розовую кожу на лице.
— Хм. — Остановившись, он озадаченно погладил щеку. — Даже забавно. Это с такой-то вальзивой ты надеешься голову Рийя Нон заполучить?! Уж и не позорился бы! А теперь!.. — Иким уверенно наступал — стремительно, широкими шагами, — а молодой спешно отходил, перебирая ногами и спотыкаясь. — Иддер марво элай!.. — Заорал каргхар, оттолкнул ногой отступающего и метнул ему вслед свой меч. Настигнув упавшего на пол обидчика и склонившись над ним, он надавил на эфес смертоносного оружия, тем самым погрузив лезвие еще глубже между защитными пластинами, разрывая ткани мышц, ломая кости, и прошептал, закончив фразу: —…Иким Палайя.
А потом выпрямился радостный, воздел руки вверх и закричал громче возбужденного шума, охватившего маленькую тесварицу:
— Эй! Девчина, что пиво мне приносила, где ты?! Как тебя там?! Отзовись, дрянь ты этакая! Смотри, какой я стал! А то кобенилась, что заросший аки буйвол. А теперь я гладкий, как твоя жопа. Идем ко мне!
Призывы дружно поддержали общим взрывом смеха и поднятыми пивными кружками.
У выхода завязалась еще одна драка, но зачинщики были настолько пьяны, что зрелище не выдалось достойным.
— Постарайся больше не походить ни на чьего сына, — с полушутливой укоризной попросил Заб.
— Я стараюсь, — Шан развел руками, а у самого сердце в бешеном стуке забилось в горле.
Иким Палайя вернулся, поставил бочку на место, вытер рукавом с нее кровь. Оставшись недовольным результатом, он ловко крутанул ее, перевернув другим торцом. Поднял стул, валявшийся рядом, и присел.
— Вот, что я тебе скажу, малец… — Охотник смахнул с подбородка остатки волос. От резкого движения у него и с макушки отвалился приличный клок и повис, зацепившись за пока что не выпавшие волосы. — Тебя тут никто не тронет, пока я рядом…
Забиан дважды кашлянул. А когда на него обратили внимание, сказал:
— А ничего, что у него уже есть защитник?
Карлик со смешной челкой, одетый, как девчонка, в платье и шерстяные колготки, принес две миски с тушеной капустой, робко их уместил на бочке, и поспешил удалиться.
Все это время Иким сверлил оценивающим взглядом Забиана, но, по-видимому, не определив в нем достойного соперника, огрызнулся:
— Это ты што ль?
— Я, — последовал невозмутимый ответ, и Заб рукой отправил порцию капусты в рот.
— А пукалка твоя, — охотник небрежно кивнул на Саранчу, покоящуюся на коленях у командира, — надо думать, соберет остатки моих волос и заново их прибздячит?
Он громко и самодовольно захохотал. Близсидящие, краем уха услышав разговор, тоже заржали.
Игроки в карглек активно зашумели, бранясь и яро обсуждая нарушение правил.
Карлик принес по кружке пива всем троим.
А у Шана пропал всякий аппетит. Он накинул капюшон, отодвинулся и притворился дремлющим. Наследник молча умолял Заба не ворошить зарождающуюся свару. Неужели он прямо сейчас решил сократить количество желающих получить награду за голову Рийя Нон?
— Что, недостаточно было пукалки, которая сделала тебя лысым? — с еле скрываемым вызовом процедил Заб.
Каргхар медленно положил руку на эфес своего меча и стал подниматься, как вдруг к ним подскочил мальчуган с взъерошенной шевелюрой и чуть косыми голубыми глазами.
Он задорно шмыгнул носом и потянул великана за рукав:
— Иким! Эй! Иди, тебя там кухарка заждалась! Иким!
Иким выглядел озабоченным и растерянным.
— Что, правда, ждет?
— Да-да! — затараторил мальчуган, толкая охотника прочь. — Иди-иди!
Шан не мог поверить своим глазам: Иким развернулся и потопал прочь.
— Смотри, — пожурил Забиан, — если ты его обманул…
— Ничего он мне не сделает. — Вытер нос рукавом. — И к вам больше не подойдет.
— Это еще почему?
— Боится.
— Тебя? — Заб искренне удивился.
— И меня тоже. Вы только прибыли и еще не в курсе дел, а меня тут все боятся.
Мальчишка забрался на стул, бесцеремонно откусил лист капусты и сморщился:
— Фу, гадость какая! И как вы это едите?
От силы нахалу было пару гвальдов, может быть, чуть больше, но самоуверенности — через край. Ну, не выглядел он устрашающе, вот никак! Легкое косоглазие, которое могло напугать простого обывателя, на ядреных каргхаров не должно производить никакого впечатления.
— Так… — Шан тоже попробовал еду и решил поучаствовать в беседе: возникший из ниоткуда спаситель его заинтриговал. — И почему же тебя боятся?
Новый компаньон достал из-за пазухи пирожок и принялся его уминать.
— А они думают, что я им судьбы исправляю.
— А это не так?
— Нет, конечно! — мальчишка засмеялся и чихнул, а вокруг стало тише. И это здорово напрягло Шана. Он осмотрелся. Многие боязливо поглядывали в их сторону. Другие попросту пересаживались подальше. Он заметил, что в зале было еще одно место, которого все сторонились. И на месте том сидел человек, скрывающий лицо черной повязкой. Смотрел он пристально прямо на Шана, и от его взгляда становилось неуютно, хотелось тут же отвернуться. А лучше даже уйти.
