«Все эти пышные службы Высокой церкви быстро превращаются в чистой воды формализм. Всё больше и больше верующих начинают воспринимать их как некий спектакль, на котором они всего лишь присутствуют как зрители. А уж для маленьких мальчиков-алтар-ников они просто пагубны! Они ведут себя на них, как эльфы из балаганной пантомимы. Разряженные в пух и прах, они совершают бесконечные входы и выходы из алтаря, и неудивительно, что они, снедаемые тщеславием, держатся как надменные маленькие денди!»
Все эти темы — детская сказка, викторианский роман, серьезные размышления о науке, политике и религии — составили необычное произведение, которого никак не ожидали ни публика, ни пресса. Критики живо откликнулись на появление долгожданной книги. Кэрролл не очень высоко ставил мнение газетных и журнальных критиков и сам не следил за отзывами прессы, однако из его переписки с Макмилланом известно, что издатель отправил гинею в агентство, занимавшееся подбором газетных вырезок, распорядившись отсылать рецензии на «Сильвию и Бруно» по адресу: Мисс Доджеон, «Каштаны», Гилфорд. Судя по всему, это было сделано по указанию автора.
Рецензии на книгу, опубликованные в разных газетах, дают представление о разбросе мнений. 13 декабря 1889 года «Дейли ньюс» восхищается новым произведением Кэрролла и отмечает, что автор не повторяется, а ищет новые пути. «Да и зачем ему повторять себя, когда это то и дело пытаются делать другие?» Рецензент с улыбкой перечисляет удивительных персонажей, появляющихся в сказочных главах, особо отмечая Профессора, ученого врача, который «изобрел три новые болезни, а также новый перелом ключицы»; цитирует авторское предисловие, где Кэрролл пишет, что в этой книге «наряду с приемлемым детским нонсенсом» читатель найдет «кое-какие из более серьезных мыслей о человеческой жизни». Он с полным на то правом вопрошает: «Разве в Алисе не было также таких мыслей — во всяком случае, подразумеваемых с совершенной ясностью? Как бы то ни было, от произведений такого рода мы не должны требовать большего».
Шестью днями позже «Глазго геральд» высказывает уверенность, что ни одно издание этого сезона не будет встречено с большим восторгом, чем «новая фантазия мистера Льюиса Кэрролла, которая представляет собой нечто большее, чем волшебную сказку». Автор статьи отмечает, что в этой книге «реализм и сказочные феи соседствуют друг с другом», и хвалит удивительных героев и сцены, оговариваясь, правда, что, как ни забавны сцены в Чужестрании, их не сравнишь с «Алисой». «Бирмингем дейли пост» 27 декабря вопрошает, для кого предназначена книга, ибо та ее часть, в которой действуют реальные люди, рассуждающие о важных жизненных проблемах, «вряд ли заинтересует детей», в то время как «серьезные читатели могут посчитать восхитительный нонсенс Чужестрании и Страны эльфов слишком детским для них». К тому же, замечает рецензент, в реалистическом повествовании «многое утомит детей, многое будет им непонятно, а многое вообще не следовало бы им предлагать».
В ряде статей, появившихся в связи с выходом в свет «Сильвии и Бруно», всё громче звучат критические ноты, как ни стараются рецензенты смягчить приговор, как ни раскланиваются перед автором сказок об Алисе, которым они готовы всячески восхищаться. «Общее впечатление от книги запутанно, — пишет в феврале 1890 года «Мёрруйс мэгэзин», — а шутки весьма натянуты», — и тут же спешит сказать автору нечто приятное: «Возможно, никто, кроме мистера Кэрролла, не придумал бы часы, обладающие особым свойством: это не они показывают время, а время показывает их». Журнал «Грэфик», который по выходе новой книги Кэрролла в свет весьма хвалебно о ней отозвался, через несколько месяцев снова возвращается к ней, чтобы устами «Читателя» заявить, что она «разочаровывает»: «Весьма сожалею, что приходится это сказать, но мы уверены, что таково мнение всех читателей. В “Алисе в Стране чудес” мистер Кэрролл достиг вершин, но ничто из написанного им позже не может сравниться с этим бессмертным нонсенсом. Будь “Сильвия и Бруно” его первым творением, его бы приветствовали как нечто редкостное и новое. Однако мистер Кэрролл сам установил для себя столь высокую мерку, что теперь мы, к сожалению, заявляем, что книга недотягивает до нее. Конечно, в “Сильвии и Бруно” немало прекрасного и смешного. Двое детей сами по себе прелестны; Лорд-канцлер, Профессор и Брат Короля, появляющиеся в первых главах, так же удивительны, как некоторые персонажи “Страны чудес”, а Садовник почти достоин сравнения с Болванщиком. Однако в целом в книге чувствуется какое-то напряжение, сознательное стремление рассмешить, обнажить пружины действия. Даже песне Садовника с ее непоследовательностью и диковинностью не хватает непосредственности и безоглядного юмора стишков в “Алисе”». Впрочем, «Читатель» заключает свой отзыв следующими словами: «Дети, безусловно, будут очарованы удивительными приключениями Сильвии и Бруно в Стране фей. Есть в книге и серьезные размышления и пассажи, в которых Льюис Кэрролл касается высоких религиозных тем».
Клэр Имхольц, подготовившая подборку отзывов о романе, суммирует: «Если Доджсон знал о рецензиях, воспроизводимых ниже, мы можем лишь догадываться о том, сколь горько, верно, ему было снова и снова читать, что “Сильвия и Бруно” — книга, которую он считал своим самым значительным произведением, — не выдерживает сравнения с двумя “Алисами”. Хотя рецензии, собранные здесь, в большинстве своем положительны и написаны с большим уважением к Льюису Кэрроллу как автору сказок об Алисе, даже самые лучшие из них не могут заставить себя от всей души восхищаться “Сильвией и Бруно”. Морализаторские аспекты новой книги воспринимаются с некоторым недоумением и сожалением. Вероятно, современные читатели будут удивлены, узнав, что кое-кто из рецензентов был прямо-таки очарован детьми — Сильвией и Бруно». Остается лишь повторить, что, к нашему удивлению, иллюстрации Фёрнесса неизменно оценивались весьма высоко как критиками, так и читателями.
Несмотря на столь неоднозначные отзывы прессы, история сказочных детей в течение какого-то времени вызывала интерес читателей — недаром имя автора «Алисы» пользовалось всеобщей любовью на протяжении четверти века. Новую книгу покупали, и несколько ее заводов разошлись.
Но Кэрролла не интересовали рецензии на его роман. «Я убежден, — говорил он, — что писателю лучше вообще не читать отзывы на свои книги: неблагоприятные, скорее всего, рассердят его, а благоприятные — только увеличат самомнение». Его сестры, следившие за отзывами, вероятно, ничего не говорили ему, не желая огорчать. Прошло время, прежде чем Кэрролл узнал от Макмиллана, что книга не продается. В 1894 году он написал издателю: «Не надо больше никакой рекламы, это выброшенные деньги. Я не знал, что рецензии неблагоприятны».
В годы, последовавшие за публикацией двух томов «Сильвии и Бруно», Кэрролл почти ничего не писал. В 1890-м он опубликовал книжечку, в которой излагал правила придуманной им игры «Круглый бильярд» (Circular Billiards), в которую играли на круглом столе с подушечками вместо луз. Круглый стол был сделан по заказу Кэрролла, однако игра не привилась и вскоре была забыта.
За свою жизнь Кэрролл написал огромное количество писем (вспомним, что тогда не было телефона): родным и друзьям, коллегам, издателям, граверам, типографам, иллюстраторам и, конечно, своим юным друзьям и их родителям. Ему писали читатели.
