Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
«Дезертирство».
– Вы что, не понимаете? – Тавенгабар бесцеремонно обошел командира и заслонил ему вид из окна. – Син-Четверка! Он столько сделал, чтобы она собралась, и теперь…
– …Теперь, – Краусс спокойно взглянул шпринг в лицо, и тот осекся, – она не соберется. Ничего не поделаешь. Я напоминаю тебе, что не потерплю панических настроений в отряде. Особенно от тебя. Давай-ка не будем вспоминать, от чего ты лечился.
У Тавенгабара нервно дернулось ухо. Он не опустил взгляда и по-прежнему сжимал кулаки. Затем он медленно выдохнул и заговорил ровнее:
– С ним что-то случилось. Я уверен.
– Со всеми что-то случается. Иногда это приводит к правильным результатам.
– Лоу Краусс…
Командир Сотни тяжело опустил руку шпринг на плечо, и тот замолчал. Офицер слегка повел глазами вправо, потом влево, цепляя взглядом солдат. Они уже перестали шептаться, лишь напряженно вглядывались в двоих спорящих у окна и прислушивались.
– Все идет в соответствии с планом операции, – отчеканил Краусс. – Расходимся согласно полученным ранее указаниям. Не расслабляться. До начала – час.
В комнате было несколько лавиби. При словах «Все идет в соответствии с планом операции» ни один не учуял лжи.
* * *
Он не связал ей руки. Вообще не сделал ничего, чтобы предотвратить ее возможное бегство. Может, потому что прекрасно понимал: как только Зверь наберет скорость, преодолевая последний виток пути, деваться будет некуда.
Впрочем, она не сбежала бы и раньше. Последняя возможность – в гостиничном коридоре – была упущена из-за нацеленного в лоб пистолета. Втащив Хаву в номер, Хо' Аллисс как ни в чем не бывало продолжил телефонный разговор с невидимой собеседницей. Развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, он все время держал девочку на прицеле и ласково улыбался.
Хава оцепенела: она едва могла дышать, о том, чтобы закричать, не было и речи. Ее знобило. К горлу волнами подкатывала тошнота. Она догадывалась: так ощущается предательство и то, что следует за ним. Разочарование и страх, смешанные воедино, сплавленные в металле ствола, целящегося в лоб.
Она не потеряла способности думать и почти сразу осознала: Хо' Аллисс, скорее всего, ее не убьет. Если бы хотел, застрелил бы в коридоре. Нет. Не убьет. Он подтвердил это, когда, закончив говорить, отложил пистолет, поднялся и приблизился к стулу, где Хава неподвижно сидела. Потрепал по макушке.
– Немного неудобно получилось, да, мой друг?
Девочка оцепенело глядела снизу вверх. Она не могла поднять руки, но ей очень хотелось заслониться. Прежде всего, от слов «мой друг».
– На самом деле ты очень хорошо меня понимаешь, я знаю… Ведь у нас с тобой одна родина, правда?
Она молчала. Писатель поправил парик, склонился и заглянул ей в лицо. Без ярких желтых окуляров серые глаза казались совсем холодными.
– Ты ведь узница… такая же, как я. И ты сбежала, но если бы ты знала, что сбежать недостаточно, чтобы освободиться. Изгнание у тебя в крови, девочка. Я вижу это по глазам. Увидел сразу.
Хава хотела сказать, что не сбегала. Что все, абсолютно все – от неудачного дня рождения до ягод, растекающихся под ее ногами, – было чудовищной ошибкой. Ошибкой, казавшейся гибельной сейчас, когда она совершила неверный поступок. Если бы, прочитав газету, она поднялась бы по ступеням тюремной башни, возможно, уже ехала бы домой. Она очень хотела это сказать. Но язык не слушался.
– Даже забавно… – Хо' Аллисс сунул руки в карманы. – Привезу с собой одну из таких, ради которых все когда-то начиналось. Пусть тобины посмотрят тебе в глаза. Поможешь в хорошем деле, в толпе, знаешь ли, любят грустных детей…
Хава уставилась в пол. Затем она подняла руки и прикрыла уши. И все равно услышала, как писатель рассмеялся:
– Не переживай так. Все получится быстро. Быстрее, чем в моей книге. Мы не будем стучать в двери. Мы просто возьмем армию.
Девочка нашла силы заглянуть ему в лицо и разомкнуть сухие губы. Ее голос прозвучал глухо и хрипло.
– Мне кажется, вы… сумасшедший.
Он выпрямился и пошел к окну.
– Ты говоришь так, будто в этом есть что-то плохое. Я могу обидеться.
– Отпустите меня, – выдавила Хава. – Я никому…
Хо' Аллисс кинул на нее рассеянный взгляд из-за плеча. Он только что снова взял в руки пистолет. Бережно укладывая его в кобуру, мужчина улыбнулся:
– Скоро я обязательно тебя отпущу. И не только тебя.
Он пребывал в отличном настроении весь путь до уже знакомого захолустного городка Дэвира, куда они вылетели на маленьком частном самолете, стартовав прямо с крыши гостиницы. Хава старалась больше не разговаривать с писателем и в основном бесцветно кивала, когда он сам обращался к ней. Иногда ей казалось, он опоил ее чем-то или что-то вколол: так странно она себя ощущала. Видела окружающий мир сквозь прозрачную, но непроницаемую пелену.
Сквозь пелену плыли кудрявые ночные облака под крылом самолета. Сквозь пелену звучали позывные, на которые Хо' Аллисс отвечал. Сквозь пелену пробился свежий запах лесной хвои, когда самолет сел и небо начало светлеть. Писатель оставил машину в болотистой яме возле дороги и бросил:
– Неживая. Мне ее не жаль. Нас ждет другое.
Хава промолчала. Покорно, как на веревке, она пошла за писателем вверх по насыпи. Прямо к тропе. Тропа была ей знакома. Не по таким путешествовал Золотой Голубь, не такие тянулись с Центрального вокзала Галат-Дора. Подобные тропы – потемневшие, полузаросшие, с подгнивающими шпалами, были проложены только дома. В Пятом регионе. Этими тропами бродили железные Звери.
– Надо успеть.
Он почти галантно подхватил ее за локоть и повел к ветхому полустанку. Поднявшись, они остановились на краю платформы, и Хава снова посмотрела на тропу: она шла вдаль, теряясь в чаще, и была пустой. А потом вдалеке показались два золотых огня, раздался низкий надсадный рык.
Большой Зверь.
Он вернулся.
…Теперь, когда Зверь, которого звали Быстрокрылом, мчался вперед сквозь утренний туман, Хава неподвижно сидела возле паровозной топки и смотрела на бушующее за железной дверцей пламя. Она ощущала пронизывающий угольный жар и неотступную холодную дурноту ужаса. Дурноту отвращения. Дурноту смрада, который уловила, когда Хо' Аллисс заставил ее вместе с ним зайти в один из вагонов, чтобы она «первая увидела кое-что интересное».
Хава лихорадочно думала, сможет ли убежать. Убежать, сохранив хотя бы часть рассудка? Убежать до того, как люди, в ряды которых она когда-то так хотела вступить, явятся и откроют по поезду огонь?
Она знала: они появятся, и очень скоро. Начнут стрелять, но вряд ли смогут кого-то убить.
Потому что существа, глядящие сквозь туман своими слепыми глазами, давно не боялись пуль. А четверых существ в дальнем углу паровозной кабины скрывала тень.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
