Ему потребовалось почти три месяца, чтобы выдолбить цемент и выломать из стены полтора десятка кирпичей. Гарри не торопился, зная, что в спешке легко можно совершить ошибку. Впрочем, чего-чего, а времени у него было в избытке.
В ночь побега Гарри осторожно вытолкнул кирпичи и выбрался на плоскую крышу административного корпуса. С помощью куска веревки, прикрепленного к задней стенке шкафчика, он снова придвинул его к стене, закрыв зияющую дыру. На койке лежал манекен – набитая газетами тюремная одежда, которая должна была обмануть надзирателей, обходивших камеры по ночам. Благодаря этим мерам на исчезновение заключенного должны были обратить внимание не раньше утра.
Потом Гарри прошел по крыше и перебрался через внешнюю стену. На Брикстон-стрит он остановил такси и был таков.
Всю следующую неделю я внимательно следил за новостями, которые имели хоть какое-то отношение к Гарри. Но когда в «Таймс» появилось его письмо, мне потребовалось довольно много времени, чтобы догадаться, для чего он его написал. Только потом до меня дошло, что в нем содержится зашифрованное послание. «При всестороннем рассмотрении становится ясно» – это была наша кодовая фраза. Правда, в последний раз мы пользовались ею давным-давно; должно быть, поэтому я не сразу догадался, что означает дальнейший текст (за вычетом служебных частей речи). «Наша эпоха вряд ли изменит сложившуюся ситуацию: тюремная реабилитация испытывает трудности. Пять-семь…» Это послание я расшифровал быстро. НЭВИССТРИТ57. Нэвис-стрит, дом 57. Сохо. Значит, Гарри скрывается в лондонском Уэст-Энде. И он хочет, чтобы я встретился с ним там.
Он звал меня. Вернее – требовал, чтобы я приехал. В первую минуту я не на шутку разозлился на Гарри за то, что он решил, будто я готов все бросить и сломя голову мчаться к нему. Потом мне стало страшно, ибо я понял, что не в силах противиться соблазну пережить это приключение. Мною уже овладели радостное волнение и восторг, каких я не испытывал уже много лет.
На факультете я наплел что-то насчет семейных неприятностей, необходимости срочно решить кое-какие личные вопросы, сделать какие-то распоряжения. Я предупредил, что могу отсутствовать несколько дней. Потом я погрузил в машину кое-что из необходимых вещей и выехал в Лондон.
«Секс-шоп», – гласила вывеска на доме номер 57 на Нэвис-стрит. Раздвинув занавеску из полос цветного пластика на входе, я вступил внутрь. На стеллажах навалены упакованные в целлофан журналы. «Датская эротика». «Шведское порно». Одинокий посетитель в нейлоновом анораке украдкой разглядывает обложки. Напротив прилавка в стеклянном демонстрационном ящике выложены какие-то телесно-розовые предметы, отдаленно напоминающие святые мощи. За прилавком какой-то чрезвычайно полный мужчина с редкими сальными волосами и выпученными, как у лягушки, глазами читает «Эксчейндж энд март».[57] На полках над его головой расставлены коробки с фильмами. «Фанни, достань свой ствол», «Ранчо нимфоманок».
Мужчина в анораке вышел, и я шагнул к прилавку. Толстяк продавец рассеянно ковырял в носу. Я откашлялся. Лягушачьи глаза оторвались от страницы с автозапчастями и повернулись в мою сторону. Обтерев палец о рукав, продавец показал на дверь за своей спиной.
– «Жесткое» там.
Я подошел к прилавку почти в плотную.
– Я – Ленни, – сказал я заговорщическим шепотом.
– Рад познакомиться, Ленни, – прошептал в ответ продавец и с пониманием улыбнулся. – Что же тебе нужно, Ленни? Садо-мазо? Секс с животными? У нас есть все. Думаю, мы сумеем подобрать что-нибудь по твоему вкусу.
– Нет. – Я вздохнул. – Я приехал повидаться с Гарри.
Выпученные глаза под тяжелыми веками сверкнули и тотчас уткнулись в журнал. Продавец старательно делал вид, будто заметил что-то интересное среди рекламных объявлений.
– Не знаю, о чем вы, – проговорил он ровным голосом.
– Передайте Гарри, что Ленни здесь.
Продавец смерил меня взглядом и задумчиво прикусил нижнюю губу.
– Ладно, – проговорил он, выходя из-за прилавка. – Побудьте пока здесь, ладно?
В квартире над магазином Гарри мелкими шажками расхаживал из угла в угол. Комната была достаточно просторной, но он все равно двигался так, словно находился в тесной тюремной камере. Выглядел он поджарым и злым; его седеющие волосы были зачесаны назад. Несомненно, готовясь к побегу, Гарри много работал над своей физической формой. При виде меня он улыбнулся, но глаза его остались беспощадными и тоскливыми, как у затравленного зверя. Впрочем, взгляд у Гарри был по-прежнему пронзительным.
– Спасибо, что приехал, Ленни, – сказал он. – Впрочем, я знал, что ты меня не подведешь. Тебе можно доверять.
Я слегка пожал плечами. Я не знал, что он имеет в виду, как не знал и того, что ему от меня нужно.
– Рад тебя видеть, Гарри, – сказал я первое, что пришло в голову.
– И я. Я тоже рад. Слушай, Ленни, мне нужно, чтобы ты помог мне осуществить один план. Я задумал что-то вроде рекламной кампании, и ты должен сделать так, чтобы на нее обратили внимание. Заметили. Ну, как с Джорджем Дэвисом…[58]
– «Гарри Старкс невиновен!» Ты имеешь в виду что-то в этом роде?
Гарри мрачно усмехнулся:
– Боюсь, это бесполезно. Мои друзья уже писали на стенах «Свободу Гарри Старксу!», «Десяти лет достаточно!» и прочее… Я хочу повторить то же самое, но на более высоком уровне.
– Не представляю, что я могу сделать.
– Ну, я не знаю… Составишь воззвание от имени общественности, проведешь митинг в мою поддержку, соберешь подписи… Откуда мне знать, в конце концов? Ты лучше разбираешься в таких вещах.
– Все это довольно сложно…
– Да перестань, Ленни. Согласись, что я прошу не так уж много. Речь идет о защите прав человека, и мне может пригодиться любая помощь, любая поддержка. Кстати, и тебе это тоже может принести пользу – ты сможешь узнать много нового, поварившись в этом котле.
– Я…
– Ну, решайся! – поторопил Гарри, впиваясь в меня взглядом прищуренных глаз.
– Я подумаю, что можно предпринять, – медленно проговорил я.
– Спасибо, Ленни, – сказал Гарри и похлопал меня по плечу. – Я в долгу не останусь.
В тот же вечер, предварительно убедившись, что горизонт чист, мы отправились в «Звездную пыль». Уолли – толстяк из секс-шопа – прикрывал нас, пока мы быстро шли по темным улицам. В шестидесятых «Звездная пыль» принадлежала Гарри, и в последние несколько лет Уолли управлял клубом вместо него.
