Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Мама прижимает ее к себе, гладит по волосам, нежно целует, и ее любовь исцеляет все синяки и недуги – ведь нет лучшего лекарства, чем материнская любовь – бескорыстная, вечная и осязаемая…
– Варенька, что с тобой, доченька?! Варя…
Мама то удаляется, то приближается, трогает ее измученное тело.
– Мама, мне больно… мама…
– Варя! – странным басом хрипит мама. – Варя, это я, очнись!
Еще один легонький удар по разукрашенному лицу привел девушку в себя.
– Варя! Это я, Вадим! Попытайся пошевелиться, если ты меня слышишь.
Озерская тихо приходила в себя, интуитивно чувствуя, что самое страшное позади. Но тело ныло, и шевелиться не хотелось.
Сыщик слегка приподнялся и попытался сконцентрировать взгляд на лунных бликах, игравших на досках пола, где без малейших признаков жизни распласталось тело профессора.
Вязкий туман, окутавший мысли Вадима, не желал рассеиваться, и иногда казалось, что лежащий на полу раздваивается, как будто темный дух пытается выйти из тела которым владел. Вадим отвернулся. Резкое движение головой не принесло облегчения – с догорающей сигареты упал тлеющий комок с пеплом…
– Господи! – схватилась вдруг за голову девушка. – Бежим! Скорее!
– В чем дело? – вяло поинтересовался он, бросая на пол окурок.
И вдруг увидел сам.
Тоненькая струйка пламени понеслась к алтарю, а от него в разные стороны брызнули огненные лучи-стрелы.
Кто-то разлил на полу бензин, догадался сыщик.
Раздумывать было некогда. Схватив Варю в охапку и сгруппировавшись, вышиб боком оконную раму, и они вывалились наружу. Здесь не мешкая отбежали на достаточное расстояние и спрятались за сарайчиком.
Оглушительный взрыв потряс воздух. Верно, в доме, кроме бензина, хранилось и кое-что более взрывоопасное.
Дом зашатался и рухнул, погребая под обломками несостоявшегося властелина мира, алтарь его Черной Богини, проклятую Книгу, а заодно и несчастного Борисыча.
– Конец, – прошептала Варвара. – Мы их закрыли… Врата…
Тихо отстранилась, опершись спиной о стену сарая. Ее тело нервно содрогалось, дыхание было сбивчивым, по лицу тек холодный пот, смешиваясь с кровью. Лицо распухало, как от пчелиных укусов. Душа саднила, а тело требовало капитального ремонта и профессиональной штопки. Вряд ли она отделается несколькими заплатками…
Но все было позади…
Вопреки здравому смыслу, можно сказать чудом, но они победили и выжили, остановив, быть может, неведомое зло. И самый любимый и дорогой человек сейчас был рядом, живой и почти здоровый.
Над землей тихо занимался рассвет. Недалеко уже время, когда ночь уйдет, унося с собой все тайны, готовясь навеивать сновидения будущим посвященным. Но это потом. А пока где-то оттуда, от камчатских сопок, гордо и уверенно топал бескрайними российскими просторами новый день.
Вместо эпилогаОДА СЕМИ ЗВЕЗДАМ
Какое дивное виденье
Пригрезилось моим очам!
Душа застыла в изумленье,
Зря, как по темным небесам
Семь Звезд танцуют в хороводе.
Какая же их сила водит?
То Божий промысел иль нет,
Чтоб было таково гулянье?
И скоро ли оно престанет,
И не несет ли людям бед?
И слышу речь я громогласну,
Не с неба льющуся – из недр:
Зачем пытаешься напрасно
Понять, коль разуменья нет?
По воле мрачныя Гекаты
Сии Семь Звезд на прю подняты,
Чтобы для ней вратами стать.
Чрез них придет она на Землю,
И сонмы чудищ вместе с нею,
Дабы весь род людской пожрать.
И дале зрю, как Семь нисходят
С небес чредою, на листы
Ложась пергаментны, выводит
Их бег и буквы, и черты.
И, в твердый переплет одета,
Готова Книга – гибель свету
Несущая. И кто прочесть
Сумеет тайные писанья,
Тому откроет Книга знанье,
Как Bombo в этот мир привесть.
Очнулся я, но нет покою
Ни ночью мне, ни ясным днем.
В душе собаки словно воют.
Виденьем страшным тем смущен.
Зерно ль в нем истины зарыто,
Иль было водки много пито
На сон грядущий в кабаке?
Приапов вестник мне явился,
Велел, чтоб в дальний путь пустился,
В глухом развеясь городке.
Добравшись не без приключений,
Чуть татей жертвою не став,
К науке проявил раченье.
Однако ж, планы все поправ,
Судьба очам моим явила
Зубастых чудищ-крокодилов,
Оживших змей среди зимы
И прочие знаменья дивны,
Мне указавши, как наивны,
От Рока мчась, бываем мы.
Идя указанной стезею,
Я посетил прибрежный лес,
Где видел храм, что под землею
По воле спрятан был небес.
Там требы павшая гордыня
Свершала в черной честь богини.
И там нашел я Книги след,
В руках клобуконосца бывшей,
Но, к сожаленью, уж остывший,
Хоть и несущий запах бед.
Семь Звезд в Пальмире очутились,
Но там недолгий срок пробыв,
В сей городишко возвратились,
Невест Христовых соблазнив.
Однако ж два монаха-брата
Восстали против супостатов.
Шлет Богоматери привет
Святой Софии злой хулитель,
Греха и колдовства обитель
Лиет зловещий смерти свет.
Здесь есть таинственны покои.
Висят там черны зеркала.
Из них выходят отраженья
Творить недобрые дела,
Распространять огонь и тленье
И сеять средь умов смущенье.
А в подполе стоят Врата.
Готовы распахнуться створки
И дни тогда настанут горьки,
Заговори лишь Книга та.
Но дерзновенною рукою
Была похищена она
У тех, объят кто силой злою.
На прочну цепь водворена.
И все же тленны все оковы
И может появиться новый
Охотник Книгой завладеть.
Отыщет место потаенно
И без малейшего смущенья
Свой миру приговор прочтет.
Блажен, кто Книгу уничтожит,
Семь Звезд на небеса вернув,
Кто чародейству край положит,
Венец геройский сим стягнув.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
