Книга Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны - Кристиан Унгвари

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113

Что касается немецких войск, то для них безнадежное положение, в котором они оказались во время битвы за Будапешт, стало «вторым Сталинградом» (в Сталинградской битве другие масштабы, см. данные о потерях. — Ред.). Как и в Сталинграде, бои здесь продолжались до последнего патрона, и если кто-то сдавался в плен живым, то это объяснялось тем, что он уже никак не мог продолжать участвовать в боях. Характерным является факт, что из тех, кто был тогда захвачен в плен, очень небольшое количество смогло пережить суровое испытание жизнью в лагерях для военнопленных: из 96 тысяч лишь 4 тысяч смогли в дальнейшем вернуться домой. И хотя автор не располагает подобной статистикой для пленных, захваченных в Будапеште, он может привести их общее число на основе имеющейся у него далеко не полной информации, а также собственных (выделено мной. — Ред.) расчетов: примерно 55 тысяч венгерских и 47 тысяч немецких солдат и офицеров, всего — около 102 тысяч человек (см. табл. 20). (И в тексте, и в таблицах у автора путаница, а иногда и подлог. Повторимся: только в боях с окруженной в Будапеште группировкой было убито 50 тыс. и взято в плен 138 тыс. немцев и венгров. — Ред.)

Защитникам Будапешта удавалось удерживать город более длительное время, чем тем немецким солдатам, которые участвовали в обороне любого другого населенного пункта в ходе той войны, несмотря на то что и те и другие придерживались одинаково бессмысленной тактики. В своем приказе, отданном в мае 1944 г., Гитлер объявил многие города «крепостями» и распорядился, чтобы они продолжали сопротивляться до подхода помощи извне. Причиной такого приказа было патологическое недоверие, которое фюрер питал к генералам вермахта, они, как он считал, недостаточно серьезно воспринимали идеи национал-социализма о тотальной войне. Он упрямо цеплялся за «теорию крепостей» даже тогда, когда было ясно доказано, что именно ею, по крайней мере отчасти, можно объяснить разгром немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии летом 1944 г. Тогда советские передовые наступающие части просто обходили остающиеся у них в тылу котлы с окруженными немецкими войсками, а через несколько дней между теми, кто остался в кольце окружения, и их отступавшими товарищами было уже несколько сот километров. Таким образом, деблокирование было просто невозможно, но солдаты, предоставленные своей собственной участи, предпочитали прорываться, нежели сдаваться в плен. Некоторым из них для того, чтобы пробиться к своим товарищам, потребовалось преодолеть, скрываясь от всех и при необходимости уклоняясь от боев, до 700 км.

Боевой дух немецкого солдата оставался на недосягаемой высоте даже в последние недели войны: они действительно дрались за последний дом и последнюю комнату в нем, прежде чем сложить оружие. И несмотря на то что их поразительная стойкость помогла продлить дни существования национал-социалистической диктатуры, ее причиной вовсе не была верность режиму. Как говорилось выше, помимо традиционных качеств немецкого солдата, здесь важным фактором было то, что немецкий рядовой действительно воспринимал войну как тотальную, которая ему лично не оставляла выбора. И даже те, кто сдержанно относился к тоталитарному режиму, постоянно находились под влиянием непрекращающихся бомбовых «ударов устрашения», страха перед противником и антинемецких выпадов со стороны американского министра финансов Генри Моргентау и советского автора Ильи Эренбурга, высказывания которых любила цитировать немецкая пропаганда.

Положение венгерских солдат было другим. Для них та война не была вопросом выживания. За 500 лет своего существования Венгрия проигрывала все войны, в которых участвовала, поэтому венгры лучше, чем немцы, знали, что такое горечь поражения и какими могут быть его последствия. Тот факт, что многие венгерские солдаты, являясь выходцами из бедных сельских семей, мало что теряли в той войне, не способствовал укреплению их воинского духа. Их просто насильно бросали в бой и заставляли сражаться, будучи гораздо хуже вооруженными, чем противник, тем самым давая очень мало шансов на победу. И это помимо того, что немцы еще более усугубляли положение, обращаясь с венгерскими солдатами как с людьми второго сорта.

В количественном отношении, как мы имели возможность убедиться, потери венгерской стороны были ниже потерь немцев и гораздо ниже потерь среди солдат Красной армии. Тем не менее их жертвы были наиболее болезненными среди всех трех участников боев. Венгерские солдаты, к чьей бы стороне они ни примкнули, могли лишь играть роль второстепенных персонажей в деле разрушения своей собственной страны. Многие это понимали, но были связаны военной присягой и вынуждены были воевать, несмотря на то что ясно представляли себе исход войны. Другие предпочли капитулировать после попытки Хорти заключить перемирие. В конечном счете каждый из них имел лишь возможность выбрать для себя меньшее зло: бессмысленное сопротивление в проигранной войне за неправое дело или сдача в плен тем, кто так и не принес им настоящее освобождение.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113