поменяла для нас.
Я не могла поверить, что их больше нет – Светы, с которой мы вместе писали валентинки нашему информатику, Ромы, который еще недавно сидел у меня на кухне и нахваливал ужин, худенького меланхолика Ванька, у которого всегда были такие глаза, как будто он в любую минуту расплачется. Боль от утраты была тупой, но неотступной. Она превратилась в камень, застрявший где-то в горле. И этот камень угрожал задушить меня каждый раз, когда я пыталась вдохнуть.
Школу не закрыли, но изменения произошли: усилили охрану, а ученикам было рекомендовано домаш нее обучение. Вся наша параллель теперь перешла на онлайн-обучение. Родители вообще не выпускали меня из дома, да и другие одиннадцатиклассники сидели взаперти. Как только новость о трагедии просочилась в СМИ, нам назначили нового директора. Кощея мы даже не видели после произошедшего.
Снова встретились мы только на похоронах погибших. Всех троих отпевали в одно время. Они лежали рядышком – Света, Рома, Ваня. А голубки-то по-прежнему вместе… В этот день два класса вновь сплотились, как раньше. Правда, всего на один день. В церкви перед отпеванием Соня протянула Юле, которая забыла платок, свой шарфик, чтобы покрыть голову. После того как Витя попрощался с Ромой и так распереживался, что у него задрожали губы и выступили слезы, Шепелюк в знак поддержки ободряюще похлопал бывшего врага по плечу. На кладбище Марк и Север вместе пошли покупать гвоздики, а потом раздали двум классам. По дороге к могилам Суханов подхватил меня, когда я споткнулась о корень. В этот день было много слез, печали, объятий и поддержки.
Полную историю Ады мы узнали уже после похорон. Что-то туда добавила Дина, что-то – папа и его бывшие одноклассники. Например, от родителей мы узнали, что Птица из Адиного дневника – это мама Севера. Она тоже участвовала в травле, и Север шел под номером два в списке приговоренных к расплате – сразу после меня. А вот Дина, как оказалось, не знала о том, что ее мама инсценировала самоубийство. Впрочем, кое-что выяснил только следователь, который вел наше дело. Фрагменты сложились в единую картину, и мы наконец-то узнали об Аде все.
* * *
Произошло это на школьном собрании, где присутствовали и родители, и оба наших класса. Нас собрали в столовой: столько народу просто не уместилось бы ни в один кабинет. Полина Викторовна рассказала обо всем, что узнала от следователя. Родители Ады действительно были основателями секты. Она называлась «Орден солнца». Ее сторонники верили в скорый конец света и что Господь уничтожит всех грешников и оставит в живых только истинных христиан, которые прошли обряд очищения.
Сектанты вели строгий образ жизни. Одевались в просторные свободные рубашки из грубого хлопка, ели скудную пищу. Все время проводили в молитвах, во время которых они стегали себя хлыстами, тем самым усмиряя свою плоть и «очищаясь».
17 марта 1995 года, после того как травля и родительская жестокость довели Аду до отчаяния, она сбежала из дома, взяв минимум вещей. У реки она оставила сложенную одежду, обувь и прощальную записку, чтобы все поверили в суицид. На самом деле Ада уехала в Москву. Какое-то время она жила в общине бездомных, где убила девочку, похожую на себя, забрала ее паспорт и стала Валерией. Потом ее забрали в детский дом, где она оставалась до совершеннолетия.
Позже Ада устроилась работать в кафе и сняла комнату неподалеку. В кафе она приглянулась одному посетителю. Между ними завязались отношения, окончившиеся браком, в котором и родилась Дина. А затем Ада устроилась работать в школу. С родителями она после инсценировки суицида не общалась, они умерли еще в нулевых. Сначала от болезни сердца умер отец, через пять лет – мать.
Муж ушел от Ады, когда Дине было одиннадцать. Дина рассказала, что родители постоянно ссорились по вине мамы: та провоцировала конфликты. У Дины был выбор, с кем остаться, и она выбрала маму, хотя папа очень хотел, чтобы она жила с ним. Папа не отвернулся от дочери, они были в хороших отношениях.
Лет в двенадцать Дина поняла, что мама не совсем здорова: у нее постоянно менялось настроение, она могла плакать и смеяться без причины, вечно всех в чем-то подозревала, кругом видела заговоры. Но все это она умело скрывала и окружающим казалась абсолютно нормальной, даже приятной, только дома становилась собой. Дина не говорила папе, что маме все хуже, не хотела ее бросать. Дина чувствовала: маме нужна помощь, но боялась сказать об этом папе, думая, что папа после этого ее заберет.
Вскоре мама сделала пластическую операцию и изменилась до неузнаваемости. Раньше они с Диной были ужасно похожи, в школьном возрасте Ада была копией Дины. Дине казалось, маму просто раздражает ее внешность – вот она и решила преобразиться. Но сейчас причина поступка предстала Дине в новом свете. Уже тогда мама планировала месть.
Мама постоянно твердила о старых обидах, о людях, которым все отзовется. Она вела дневники, их осталась целая куча. Дина заглядывала туда, но не находила ничего подозрительного. Мама просто описывала будни: работу, еду, людей, с которыми видится. Дине ужасно нравился мамин почерк, так что она позаимствовала кое-что из него. Например, ту букву «ш» с нижним подчеркиванием, которая так запутала нас с Женей.
Летом Дина переехала в Вереск. Настояла мама: хотела вернуться в город, где выросла. Дина думала, что мама скучает по юности. А оказалось, пришло время мести. Дина знала, что от учебы у мамы остались не самые приятные воспоминания, ее обижали. Мама рассказывала о парне, который предал ее: влюбил в себя, а затем опозорил на всю школу, развесив ее откровенные фотографии, и подстегнул всеобщую травлю. Она поделилась всем этим, чтобы Дина была осторожна и знала: рядом могут быть волки в овечьей шкуре. Она очень боялась, что дочь влюбится в мерзавца, поэтому Дине едва ли не запрещалось общаться с противоположным полом.
Все лето мама казалась Дине замкнутой. Она ушла в себя, что-то обдумывала, писала. Дина поначалу считала, что мама пишет рассказ или роман, ведь часто люди, которые с детства вели дневники, потом переключаются на книги. Дина порадовалась за нее, но зря. Оказалось, мама шлифовала план мести. Многие из ее одноклассников остались в Вереске. Их дети теперь ходили в ту же школу. Валерия выяснила, в каком классе учится больше всего детей бывших одноклассников из ее списка. Правда, к тому моменту классов уже стало два – 11 «А» и 11 «Б». Так что выбор пал на нас.
Валерия стала где-то пропадать по вечерам. Отговаривалась она разным: то якобы
