– Хочу просмотреть фальшивые публикации в «Попкорне», – сказала Нга-Йи таким обыденным тоном, словно это было в порядке вещей.
N ее просьба явно показалась немного странной, но он придвинул к ней ноутбук.
– Большую часть комментариев вы прочли сегодня утром.
Нга-Йи не стала его слушать и внимательно прочла всю ветку обсуждения. Когда она была на работе, у нее мелькнула одна мысль, из-за которой ее охватили сомнения. Прочитав комментарии, она еще сильнее уверилась в своей правоте.
– Вы опять мне врете? – спросила она.
– О чем же, интересно, я вру?
– Вы сказали, что хотите, чтобы Вайолет страдала от травли в Интернете, но все это направлено на ее брата.
Она сразу почувствовала, что что-то не так, а сегодня осознала, что именно.
N хмыкнул и покачал головой.
– Так вот что вас встревожило. Я сказал, что наилучшим способом мести будет то, что ее тактика обернется против нее самой – чтобы, к примеру, началась ее травля в Интернете. Но главное здесь не сама травля, а исход.
– Какой исход?
– Вы хотите, чтобы Вайолет страдала. Разве это не второстепенно в сравнении с тем, будут ее травить или нет?
На этот вопрос у Нга-Йи ответа не было.
– Это будет гораздо более эффективно, чем просто травля. Каждый человек уязвим по-своему. Нужно только найти слабые места и хорошенько ударить по этим самым местам, если хотите увидеть результат. Не забывайте о вашей конечной цели.
Нга-Йи поняла: он намекает на самоубийство Вайолет.
– Видите, как теперь все выглядит? – N указал на экран. – Вчера она еще могла притворяться, будто сохраняет спокойствие. Сегодня она забросила книги и прикована только к компьютеру и телефону. Она начинает паниковать. Если мы хорошо продвинемся сегодня, мы подойдем к ней на расстояние решающего удара.
– Мы сегодня снова будем ей звонить?
– Нет. Я же сказал: это была только прелюдия. Подождите – и увидите, что я имею в виду.
N загадочно рассмеялся.
Незадолго до семи часов вечера Вайолет вышла из квартиры.
– Она опять куда-то собралась? – взволнованно произнесла Нга-Йи. – Снова в Фестивал-Уок. Позвоним Утке?
– Нет. Скорее всего, она пошла куда-нибудь поужинать поблизости. Мы можем поехать за ней в машине.
– Откуда вы знаете?
– Она не взяла большую сумку и слишком красиво оделась для похода в торговый центр.
И точно: Вайолет не задержалась на автобусной остановке, а продолжала идти к Джанкшн-Роуд.
– Так… Она перешла улицу… она не идет к Лок Фу Плейс, а значит, направляется в сторону баптистской больницы. N вскочил и бросился к сдвижной двери. – Скорее всего, идет к центру Франки. Там не так много ресторанов, так что не составит труда определить, куда именно она отправится. N повел свой фургон по Джанкшн-роуд, нашел место для стоянки и вернулся к ноутбуку.
– Пора сделать первый выстрел.
– Выстрел? Вы же не сделаете ничего опасного, да?
В который раз сыщик своим высказыванием обескуражил Нга-Йи.
– Нет, у вас напрочь отсутствует воображение. Это я просто образно выразился.
N показал Нга-Йи желтую коробочку размером со смартфон. Одна ее сторона была покрыта рядами маленьких черных овалов, и все вместе напоминало улей. «Кнопки, что ли?» – подумала Нга-Йи.
Сыщик ушел к дальнему краю стола и за что-то потянул на стенке. Только когда окошко открылось, Нга-Йи его разглядела. Она подошла к N, и они вдвоем выглянули. По другой стороне улицы Вайолет шла под уклон по Бродкаст-драйв и вот-вот должна была войти в парк.
– Не мешайте мне, вы можете наблюдать за ней на экране, – сказал N и отстранил Нга-Йи.
– Но ведь экран же… о!
Нга-Йи собралась возразить, что экраны ноутбуков показывают квартиру То, но теперь на экране номер два появился вид из окошка машины. Несколько дней назад, после их второго визита в школу, N, как помнилось Нга-Йи, говорил, что снимает на камеру школьные ворота из своей машины, – по всей видимости, снаружи на фургоне была установлена скрытая камера.
– Скоро увидите кое-что интересное, – сказал N и подсоединил свой маленький смартфон к странной желтой коробочке. Затем он произвел какие-то манипуляции с экраном своего телефона. Нга-Йи заметила, как Вайолет остановилась, повернулась на месте и нервно огляделась по сторонам.
– Что произошло? Как вы ее атаковали на этот раз?
N закрыл окошко и повернулся лицом к Нга-Йи, после чего снова прикоснулся к экрану своего маленького смартфона.
– Убийца!
Нга-Йи отпрянула. Звук раздался как будто бы прямо у нее в ухе. Это было то самое слово, которое она произнесла вчера ночью, но на ее голос не было похоже.
– Это динамик? – спросила она, указав на желтую коробочку.
N не ответил. Просто взял коробочку и провел перед Нга-Йи из стороны в сторону.
– Убий…
Это действие напугало Нга-Йи. Голос слышался только тогда, когда коробочка была нацелена четко на нее.
– Что это?
– Эта маленькая штучка именуется направленным динамиком, – пояснил N. – Проще говоря, точно так же, как фонарик способен сфокусировать свет в одном луче, это устройство сосредотачивает звук в узком пространстве. Услышать этот звук может только тот, кто находится на одной прямой с устройством. Ультразвуковые волны в воздухе не распространяются, поэтому они ограничивают диапазон рассеяния звука. Но не буду слишком сильно вдаваться в детали. Вам важно знать только одно: у Вайолет сложилось полное впечатление, будто кто-то прошептал слово «убийца» ей на ухо.
А Нга-Йи даже не представляла, что существует подобная техника.
– Однако одного выстрела будет маловато.
N положил желтую коробочку на стол и вернулся за руль.
Они проехали следом за Вайолет до центра Франки. Там она вошла в ресторан под названием «Львиная скала». N остановил свой фургон поблизости, на Кам-Шинг-роуд, затем вернулся в салон и вытащил из коробки под сиденьем мятую серую куртку. Надев ее, он натянул коричневые штаны, которые к этой куртке совершенно не шли.
– Куда вы собрались? – спросила Нга-Йи.
N не ответил на ее вопрос – он продолжал переодеваться. За коричневыми штанами последовали пара обшарпанных черных туфель и шляпа с приклеенными к ней изнутри седыми волосами. Сыщик вынул из коробки большое зеркало, придирчиво посмотрел на себя в полный рост и сунул в рот пару ватных шариков, чтобы щеки стали более пухлыми. С помощью светлой тональной пудры он забелил брови и щетину. Общий облик завершили старомодные очки в золотистой оправе.
В одно мгновение N прибавил себе лет двадцать и превратился в старика за шестьдесят. Он сощурил глаза, нахмурил брови, и морщинки в уголках его глаз залегли глубже обычного. Верхнюю губу он слегка приподнял, и передние зубы обнажились. Глядя на слегка обвисшие щеки, невозможно было определить его настоящий возраст.
