этюдники и новые краски для картин. В то время она начала продавать свои творения, чтобы иметь возможность не зависеть от Адама и его решений. Порой, картины продавались очень долго — месяцами, и покупатели торговались. Художница без особого имени мало кого интересовала, и тогда девушка стала рисовать о любви. Некоторые полотна «улетали» за пару часов, Аннабелль стала понимать, что ей есть, что показать этому миру.
Как-то раз в социальной сети, девушка увидела, что Ронан травмировал колено и находится на серьезной реабилитации. Приблизив фотографию Воттерса-Кляйна, она с трудом узнала в нем того самого паренька из Монреаля. Сильный, крепкий, высокий, одетый с иголочки, смотрел на нее с экрана.
У нас совсем разные жизни. Я уже там ни к чему.
Больше Аннабелль старалась избегать информацию о Ронане.
Адам все позже возвращался домой, пропахший чужими духами. Все чаще прикладывал руки к ней, будто так было и положено. Он раздавал пощёчины и шлепки с такой злостью, что Аннабелль с трудом понимала, как ее любимый Адам мог превратиться в чудовище.
— Посмотри на себя! Похожа на шлюху! Какая ты мерзкая!
— Что со мной не так? Что случилось?
— Посмотри на себя! Сотри чертову помаду. Она тебе не идет!
— Но тебе нравилась эта красная помада. Адам, что такое…
Аннабелль сначала много плакала, но потом…охладевала к нему, все чаще отстраняясь от его объятий, а их близость стала напоминать механический процесс, где каждый просто делал своё дело, без особого удовольствия. Адам все ещё дарил подарки: букеты цветов, браслеты, кольца, но все это казалось лишь замаливанием глаз.
— Когда ты перестанешь пропадать в барах после работы? — закричала Аннабелль, когда Адам в очередной раз пришёл домой под утро.
— Дура! Не можешь понять, что я устаю и мне нужен отдых? — разрывался в ответ он.
— Я от тебя устала, — вздыхая, говорила Аннабелль.
— Я от тебя тоже, — сознавался Адам, — но отношения — работа. Не будем работать, так и разойдёмся, а я не дам тебе уйти. Я слишком много сил потратил на наши отношения.
Эта фраза надолго въелась в мозг.
Зима. Прохладно. Снег. Аннабелль собиралась купить Штоллен и свечи к Рождеству. Принести домой хотя бы немного уюта и тепла. Адам одевался в коридоре — привычное пальто, вязаный шарф, грубые ботинки и дурацкая ухмылка. Аннабелль рядом, они пошли вместе, но ничего друг другу не говорили, как будто слов-то и не было. Девушке стало так тошно — вот они столько лет вместе, а поговорить и не о чем. Клэману кто-то позвонил, он отнекивался Снег липкий. Морган слепила небольшой снежок и запульнула его в Адама, чтобы немного развеселить. Она так обожала снежки! Еще в детстве, когда с Уильямом играла, не на минуту не задумываясь о будущем.
— Ты, что, идиотка? — прокричал Адам, убрав в сторону телефон.
Морган ухмыльнулась.
— Ты не любишь снежки?
— Какие к черту еще снежки, Аннабелль. У меня шерстяное пальто.
И совсем холодное сердце.
Да, они были вместе уже почти пять лет, она успела отучиться в университете и спокойно существовала в художественном мире, то и дело живя засчёт заказов и мелких подработок по графическому дизайну. Были разные мужчины, свидания, секс. Ночные приключения с британцами, умеющими поднять настроение любой девушке своей галантностью. Аннабелль оказывалась в новой постели, в новых объятиях только для того, чтобы заполнить чужим вниманием дыру, образовавшуюся от одиночества.
— Я — Ана. — Майкл.
— Ана. — Филипп.
— Аннабелль. — Кори.
В один из солнцем залитых вечеров, она познакомилась с молодым художником из Лос — Анджелеса. Кори привёз коллекцию рисунков на выставку, и Аннабелль не упустила возможности посетить. Они понимали друг друга с первого слова, с ним Аннабелль вновь почувствовала легкость, но…
Она бы все отдала за прежнего Клэмана, она бы умерла в его объятиях, но, увы, прежнего Адама давно не было. Он превратился в ужасного абьюзера, поглотившего все надежды на светлое будущее. Ей стало до такой степени плевать на эти отношения, что она не скрывала своих измен, как не скрывал и он. Они стали какими-то сожителями без особого смысла продолжать любовные отношения.
Тем же вечером Адам сделал глупость. Пришёл домой с кольцом. Встал на одно колено и сделал девушке предложение с горящими глазами. Приятно удивлённая Морган может и согласилась бы, если бы не было тех пяти — шести лет, проведённых в полном отсутствии любви. Брак был бы похож на тонущую шлюпку — кому-то нужно было бы покинуть ее, чтобы другой смог выжить.
— Прости, но мы не сможем, — сказала Аннабелль с ноткой печали в голосе.
— Так это значит «нет»? — опешил Адам.
— Это значит «нет». Мы уже не те.
— Я ведь люблю тебя, — робко сказал Клэман, — и думал ты меня тоже.
— Мы поженимся и разведемся через пару недель. Вот, что произойдёт. Так что, давай это кольцо полежит до лучших времён.
— Надеюсь, это шутка, — возмутился Адам, прижав Аннабелль к стене.
— Нет, — тихо сказала она, — я сейчас серьёзна, как никогда. Хватит, Адам. Все, давай расстанемся.
И дальше был ужас, мрак и тьма. Адам не простил Аннабелль. Он злился так сильно, что казалось, мир разломится на несколько частей от его гнева. Морган не стала больше терпеть, и сделала то, что у неё получалось лучше всего. Пока Адам ушел на работу, она собрала вещи и уехала в США с рыжеволосым художником по имени Кори.
Аннабелль задержалась в Лос — Анджелесе на добрых полтора года. Она редко встречалась с Кори, но он помогал ей постоянно, став хорошим другом. Как оказалось, в Лос — Анджелесе его ждала жена и Аннабелль не стала разрушать брак. Адам сходил с ума и писал девушке ежедневно, но она убегала от него все дальше. Она снова увидела по телевизору Ронана, услышала про то, что травма перечеркнула возможность быть спортсменом. Жизнь ее пришла в какую-то негодность. Звонок Уильяма стал надеждой. И тут же ее забрал.
Но она вернулась в Монреаль, потому что бежать было больше некуда.
49. Нормальное свидание
Когда Аннабелль собиралась на свидание с Адамом, мысли в голове кружили хоровод. Она собиралась заканчивать с ним любые отношения, не потому, что чувства угасли, а потому отношения зашли в тупик и выхода из них не было. Да и, честно говоря, Аннабелль впервые серьезно задумалась о будущем. Если Ронан планировал каждый шаг, избегая крутых поворотов, то Адам жил по наитию. Что с ним возможно построить? Ещё раз вспомнив все то, что заставило ее убежать,
