с тех пор, как Босвелл покинул их, но остается лишь молиться, лелея в сердце тайную надежду.
У подножия холма закружился вихрь, и Поющий Камень начал негромко постанывать, а росшие возле него травы заколыхались в сгустившейся мгле, ее покров казался легким и воздушным, как бывает порой в ненастные мартовские ночи, когда во всем ощущается влияние весны. А ветер становился сильнее, все новые порывы обрушивались на Камень, настойчивые, резкие, упорные, и через некоторое время стоны и гудение затихли. И наконец, когда ветер добился своего, Поющий Камень издал долгий протяжный звук.
Услышав его, все летописцы замерли в ожидании, вслушиваясь в тишину.
И снова прозвучал зов Камня, уже мощней, чем прежде, а на третий раз отзвуки чистого сильного голоса разнеслись по Священным Норам, и с меловых стен посыпалась пыль.
Когда Камень подал голос в третий раз, Медлар уже находился в туннеле, ведущем на поверхность земли, и все обитатели Аффингтона устремились туда же, стараясь не спешить, не переходить на бег и все же перебирая лапами все быстрей и быстрей, и, когда они выбрались наверх, голос Камня зазвучал в четвертый раз. Те немногие, кто входил в число избранных, кому довелось участвовать в исполнении Песни, с волнением подумали: неужели вот-вот настанет долгожданный миг и на их долю выпадет величайшая честь, и услышали, как Камень издал клич в пятый раз. Обитатели Священных Нор уже стояли на поросшей травой вершине Аффингтонского холма, повернувшись на северо-восток, в ту сторону, где находился Камень, прислушиваясь к завыванию ветра, ерошившего им мех и колышущего травы.
И вот голос Камня послышался в шестой раз, он прозвучал с еще большей полнотой, и во взгляде Медлара появилась уверенность, лицо его просветлело. Он заговорил, благословляя кротов, всех до единого, и каждый слышал его слова, несмотря на шум ветра. А когда голос Камня раздался в седьмой раз, ветер внезапно стих и травы перестали колыхаться. И тогда избранные кроты запели Священную Песнь. Поначалу голоса их звучали слабо и нестройно, но постепенно ритм и мелодия приобретали все большую четкость и слаженность, и остальные кроты, собравшиеся на вершине древнего холма, стали подпевать им, сначала еле слышно, а затем все громче и громче, и наконец запели все, молодые и старые, новички и умудренные опытом летописцы, и окрестности огласились ликующими голосами тех, кто исполнял древнюю Песнь, торжественно оповещая мир об обретении Седьмого Заветного Камня и о том, что Седьмая Книга вскоре будет доставлена в Аффингтон.
❦
Босвелл медленно подошел к выходу из норы и, обернувшись, посмотрел на Триффана. Было слышно, как над склонами холма и в лесу бушует штормовой ветер.
— Отправляйся к Камню прямо сейчас, — сказал он.
Триффану не хотелось бросать Босвелла, который весь день пребывал в смутном беспокойстве, отказывался от предлагаемой ему еды и за все время перемолвился с ним лишь несколькими словами. Триффан наблюдал за ним, мучаясь тревогой, ощущая приближение перемен, догадываясь, что события, свершения которых они так долго ждали, вот-вот произойдут, но не зная, что именно случится.
— А ты? — спросил он Босвелла. — Что ты станешь делать?
Босвелл подошел к нему поближе.
— Положись на Камень, — сказал он. — Прислушивайся к нему, и ты поймешь, как надлежит поступить тебе. Я же должен отправиться в глубь Древней Системы, туда, где хранится Заветный Камень, куда вернулись Брекен и Ребекка, на которых снизошел дух безмолвия. Помолись, чтобы Камень послал мне сил и оказал помощь. Верь в Камень.
Босвелл пошел по туннелю, направляясь к той части Древней Системы, где находился Грот Эха. Триффан постоял, глядя ему вслед, а потом повернулся и начал пробираться к выходу на поверхность земли, с тревогой думая о том, как трудно будет Босвеллу в одиночку справиться с предстоящими испытаниями, ведь путь его пролегает по огромным туннелям, а он кажется таким маленьким и тщедушным, что разгулявшийся ветер может без труда подхватить его и унести прочь, как пылинку.
Над головой у Триффана ходуном ходили ветви буковых деревьев, и земля, в которой скрывались туннели Древней Системы, отзывалась дрожью на их громкий шорох, потрескивание и скрипы.
На прогалине вовсю неистовствовал ветер, шум бури усилился, и Триффан не сразу заметил, что возле Камня стоит и тихонько плачет Комфри.
— Что с тобой? — спросил Триффан. — Что случилось?
— Н-не знаю, — ответил Комфри. — Кажется, я видел, как Ребекку и Брекена забрал к себе Камень. То же самое произошло и с Целительницей Розой, когда я был совсем маленьким.
— Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь? — спросил Триффан.
— Н-не знаю, — ответил Комфри. — Я и сам этого не понимаю.
Триффан посмотрел на Камень, испытывая глубокий трепет: вокруг непроглядная тьма, и буря буйствует напропалую, и лишь он один высится по-прежнему, сохраняя полнейшую неподвижность. Триффан почувствовал, как замирает у него сердце от тревоги за Брекена, за Ребекку и за Босвелла.
Он несколько раз повторил слова, которые произнес перед расставанием Босвелл: «Верь в Камень, верь в него», а затем принялся молиться. Голос его тонул в шуме ветра. Комфри молча стоял рядом в ожидании, а деревья раскачивались из стороны в сторону, клонясь к земле, повсюду раздавался треск ломающихся ветвей и неистовый вой метавшегося во мраке ветра.
Росшему возле Камня дереву приходилось тяжко под натисками ураганного ветра, даже ствол пришел в движение, оно словно пыталось как можно крепче уцепиться корнями за землю, и Триффан с Комфри ощущали, как дрожит под ними почва.
Сила бури продолжала нарастать, и по поверхности лужицы из дождевой воды, образовавшейся меж корнями, из которой напился Брекен, то и дело пробегала рябь.
❦
Босвелл постепенно приближался к Гроту Эха, чувствуя, как дрожат стены туннелей, и догадываясь, что буря бушует все сильнее. В Гроте Корней стоял невероятный шум, заглушавший звуки его шагов, но в душе его царило полнейшее спокойствие, и он продолжал продвигаться вперед.
Оказавшись у входа в Грот Корней, он увидел, как трещины, проделанные в его сводах корнями, начали углубляться и расширяться, на пол с шумом рушились обломки меловой почвы и рассыпались на мелкие комки, а в воздух вздымались облака пыли. Однако Босвелла ничто не могло остановить.
Впереди мерцал свет Заветного Камня, и Босвелл благополучно миновал корни и пробрался к скрытому в земле основанию Камня.
Он шел, спускаясь все глубже и глубже под землю, а вросшие в пол туннеля корни скрипели, натягиваясь все сильней, и порой концы
