последние лучи заходящего солнца. А наверху, над их головами, танцевала жрица Иинат в белоснежных одеждах. Начищенные до блеска медные чешуи доспехов, прилаженные к платью, отражали свет, пуская во все стороны сотни солнечных зайчиков. Казалось, этот блеск удерживает подступающую все ближе тьму.
Асмаррах, да и прочие воины, застыли, не рискуя приближаться в арке ворот более чем на сто шагов. Они казались сгустком тьмы, облаченные в пропитанные грязью, кровью и пеплом черные кожаные плащи.
Кайлас поднял щит с большой медной бляхой и звонко ударил по нему, прося переговоров. Из-за спин карешцев донесся ответ. Теперь оставалось только ждать.
Внезапно танцующая белая фигурка замерла. Заметно было, что девушка всматривается в уже скрытое голубоватым сумраком дно ущелья. Она приблизилась к самому краю своей импровизированной сцены. Сильный порывистый ветер трепал белоснежные одежды, словно пытаясь подхватить жрицу и унести, как сухой лист.
Асмаррах дернулся вперед в бессильной попытке не дать девушке упасть. Он успел сделать два шага и выбиться из строя, прежде чем осознал всю бесполезность и опасность своего порыва. Но там, наверху, это заметили. Юилиммин вскрикнула, словно раненная птица, и отшатнулась от края. В тот же миг живое море под ней пришло в движение, и выросшая прямо на глазах лестница из карешских солдат подхватила царевну, спуская ее вниз.
Легкая белая фигурка исчезла, все стихло, чтобы через несколько мгновений взволноваться снова. Строй расступился, пропуская вперед колесницу, на которой возвышался высокий смуглый воин в богатом доспехе. Возница остановил лошадей в паре метров от Кайласа.
– Эх, надо было брать коней, – досадливо сплюнул охотник, который, несмотря на свой недюжинный рост, теперь казался муравьишкой рядом с громадой колесницы.
– От чьего имени ты просил разговора, самирский посланник? – проревел воин с колесницы.
– Я пришел говорить от имени Асмарраха, наследника Самира и предводителя большого войска, числа которому не счесть! – прогудел в ответ Кайлас. Ветер, казалось, подхватил его слова и понес над головами.
– Чего же хочет от нас царевич Асмаррах? С чем пришел он в наши земли? – голос седовласого карешца был слегка насмешлив. Ответ здесь знали все, но традиции должны соблюдаться.
– Прежде чем ответить тебе, позволь узнать, кто привел сюда это войско?
– Изволь, посланец! Карешское войско подчиняется моим приказам! Ты можешь называть меня Ремишмат-ина, управляющий тысячей!
Кайлас почувствовал, как за спиной дернулся Асмаррах, и, придержав слишком горячего командира, поспешил ответить:
– Ты большой человек, не спорю, но ты не правишь Карешем. Не ты приказал воинам прийти сюда. Мой командир пришел сюда говорить о мире с Маарш-а-Н'махом – Ишана, великим владыкой. Мы видели солдат, что охраняют его, и знаем, что он здесь!
Ремишмат, без того смуглокожий, стал еще темнее, он начал было поднимать тяжелый дротик, но, опомнившись, остановился.
– Тогда вы должны знать, что владыка сошел в Нижний мир! И разве не вы отправили его туда? – в голосе военачальника слышалась еле сдерживаемая злость.
Самирийцы отступили на шаг, подняв щиты. Лишь Кайлас и один из воинов сзади так и остались стоять.
– Никто из нас не встречался в бою с Маарш-а-Н'махом и не поднимал на него оружия! Мы захватили в плен царевича Энмера, но не стали бы сражаться с владыкой Кареша! Хоннит начал эту войну! Наш повелитель хочет говорить с Карешем о мире!
– А не слишком ли поздно вы взялись за такие разговоры? – взревел Ремишмат, чей гнев не только не остыл, а лишь распалился от слов посланца. – Вы сейчас зажаты среди скал, словно крысы в горшке! Нам ничего не стоит раздавить вас!
Кайлас неопределенно пожал плечами.
– Твоя правда, военачальник, наше положение сейчас плохое. Но мы не хотим драться. Самирские воины умеют забирать жизни, и твоя победа утонет в слезах ваших жен и детей, – низкий голос охотника звучал гулко и успокаивающе.
– Мой царевич видел здесь на Вратах ту, которая смогла остановить нас, Золотой цветок Ассубы! Он будет говорить с ней, как с дочерью и наследницей владыки Кареша!
Ремишмат нехорошо осклабился с высоты колесницы. Под окрепшими порывами ветра его седые волосы шевелились, словно сухие травы степи.
– Хорошо, но как же он это хочет делать? Передо мной лишь ты, посланец, – медленно процедил он. – Может, лучше решим дело боем? Я гляжу, ты крепок.
Но не успел затихнуть последний отзвук его голоса, как его прервал другой.
– Не слишком ли быстра твоя колесница, военачальник?
Из рядов карешских воинов вышла тоненькая белая фигурка. На фоне вооруженных мужчин она казалась нереальной, словно спустившейся из Небесных чертогов. И даже тот факт, что справа маячила знакомая приземистая бородатая фигура Гаруула, не делал видение более реальным. Легкая, как птичье перышко, она словно плыла над землей, а нежное личико с огромными бездонными глазами цвета весенних вод пылало яростным румянцем.
– Разве не слышал ты, что наследник Самира желает говорить со мной? Разве ослаб твой слух? Или мое слово больше не указ? – гневный тонкий голосок звенел яростью.
– Прости, сиятельная, но разве здесь есть тот, о ком ты говоришь? Здесь лишь ничтожный посланец его! Разве можно его допускать до очей твоих? – Ремишмат говорил медленно, как будто разъясняя.
– Не твоя вина, что ты не увидел того, кто у тебя под носом, – в голосе царевны зазвучала насмешка. – Или я не права, Асмаррах Самирский?
Фигура, стоявшая позади Кайласа, развернулась и словно бы выросла. Наследник самирских земель расправил плечи, разогнулся, скинул капюшон и, лучезарно улыбаясь, шагнул вперед.
– Ты права, сиятельная. Но не сердись на своих воинов, твоя красота слепит их! – глаза молодого наследника, не отрываясь, смотрели на царевну, а она не отводила глаз от него. Личико Юилиммин-даши оставалось гневным, но в глубине сапфировых глаз плескалась радость. Как же Асмарраху сейчас хотелось послать подальше всю войну, переговоры и уединиться с любимой, заключить в объятия и не выпускать.
– Глаза моих воинов видят правду, обман не для них! Но ты хотел говорить со мной, и у меня есть, что сказать. Не лучше ли будет решить все скорей, чтобы вол от старости не сдох?
– И здесь ты права, маленькая жрица! Негоже нам стоять без дела. Дом Богов – достойное место для заключения союзов и договоров. Я буду ждать тебя там с первым лучом солнца! – в голосе самирита ощутимо проскользнула довольная интонация, но мало кто был
